Мой босс - палач - Анна Владимирова Страница 14

Но стоило только определить для себя вектор движения, как его снова начало штормить. Когда я уже сидела по уши в пене, на мобильный пришло сообщение от Даны:

«Твой пароль для входа в судебную систему». И несколько цифр с буквами, а также электронный адрес страницы.

Моргнув на сообщение, я не поверила своим глазам. Нет, он не мог мне выдать доступ к закрытым базам! Это какая-то ловушка, наверняка же! Но устоять и проверить лично не было никакого шанса. Я еле дождалась, когда закипит молоко, сделала себе какао, нагребла неприлично большую кучу печенья и уселась за стол.

Уже через полчаса я убедилась в том, что это не фейк. У меня был доступ ко всем текущим делам Рэда. Одной частью я понимала — он манипулирует. Бросает мне приманку, чтобы… черт его знает что! Но я не могла упустить шанс. И первым я полезла в дело Стивии Грант. Через два часа я понимала — инквизиторы были самыми дотошными участниками судебной системы. Все, что касалось дела — даты, процедуры — все было в идеальном порядке. Стивия находилась в изоляторе две недели. И все это время отдел Рэда собирал основания для выпуска ее под… свою ответственность! Они всячески пытались избежать смертного приговора…

Пришлось налить себе еще одну чашку какао, чтобы согреться. Каждый раз, когда речь шла о наказании — единственно возможном для салем, мне становилось нехорошо. Не справившись с помощью какао, я отыскала початую пачку сигарет в шкафу, и нервно закурила одну…

Салем невозможно было приговорить к заключению — через два-три месяца их неминуемо постигало самовозгарание. Как невозможно было расстрелять, убить лекарством, повесить — все приводило к возгоранию, и радиус пожара было не предсказать. Когда самовозгарание случалось с обычными салемами, работающими в городе кем угодно, чаще всего гибли люди. Хорошо, случалось это крайне редко, не чаще, чем взрыв газа, взятие заложников бандитами или диверсия. Но все равно после каждого нового случая на голову инквизиторов выливалась куча грязи и обвинений, а общество переходило в новый виток паранойи, устраивая протесты и акции с различными требованиями. Благо, эти акции быстро разгоняли, а истерию давили в зачатке.

Тот случай, который запечатлел внешность Рэда в памяти, был вообще из ряда вон. Не представляю, чем бы все закончилось, если бы Вернон тогда не вмешался.

Выдохнув очередную затяжку, я зажала сигарету в зубах и полезла искать это дело. И опять везде зеленый свет! Уже через несколько минут передо мной были все подробности. Нонна Хардинг, ректор института искусств. Мне кажется, я не дышала, пока бегала глазами по строчкам. Она сама обратилась в департамент, предчувствуя срыв! Черт, как это возможно?! Сама?! Точно?! Перечитав информацию, я убедилась в этом и по хронологии, и по отчету Рэда. Получалось, он несся спасть ее от срыва, но… не успел. Все, что ему удалось, это минимизировать жертвы. Погибли двое студенток, причем самым редким и жутким способом — выгоранием изнутри. Даже закрывшаяся в кабинете Нонна все равно спалила самых близких ей людей на другом этаже. И об этом снова никто не знал — инквизиция замяла, очевидцев не было, так как девочки просто отказались покидать этаж и вдвоем сидели в туалете. В новостях говорили, что они погибли во время индивидуальной консультации. Фото с места событий добили.

Когда я пришла в себя, пачка из-под сигарет была пуста. Квартира провоняла дымом, не говоря обо мне. Отчет Рэда я читала уже в новой ванной, зная, что побегу завтра обратно на свою практику.

* * *

Когда почувствовал запах кофе, понял, что Дана решилась выдернуть меня из бюрократической круговерти. Рискуя местом, но предприняла взлом моего личного пространства. Интересно, с чего вдруг такая забота?

— Простите, мистер Рэд, — пролепетала она, подсовывая мне чашку, — уже восьмой час вечера…

— Хочешь домой? — Я откинулся на спинку кресла и сделал глубокий вдох. Тонкий запах сырости и мха на несколько секунд удивил, пока я не вспомнил, что сам же ввернул в интерьер соседнего кабинета стеллаж с цветами. Захотелось, чтобы кофе заткнулся со своим агрессивным стирающим запахом и перестал перебивать этот новый.

— Нет, вы просто не были на обеде…

Я посмотрел на свою помощницу, будто впервые увидел.

— Дана, иди домой.

Она сглотнула, но с места не двинулась.

— Что?

— Мне нравится Бэрри, — тихо, но уверенно проговорила, глядя мне в глаза.

Я вздернул бровь и повернул голову на бок, начиная сомневаться в своем устрашающем действии:

— Я не помню, чтобы спрашивал твоего мнения…

— Нет-нет, — будто отмерла она и замотала головой, — вы заслуживаете отдыха и не только. Вам уже и не видно, но вы очень устали… Я волнуюсь.

Я медленно моргнул, не зная что сказать, кроме:

— Иди домой. И впредь уходишь домой вовремя, если только я не дам обратного распоряжения.

— Да, босс, — подобралась она, развернулась и тихо выскользнула из кабинета.

А я отнес кофе в раковину и, помыв чашку, оглянулся на кабинет с цветами. Вальрика звонила уже два раза, а я стоял, опершись о дверной проем и медленно скользил взглядом по ее кабинету. В варианте нижней подсветки ничто не мешало городу таращиться на меня с другой стороны, а позже — и на мою ведьму, когда она будет здесь засиживаться допоздна.

А она будет. Со мной.