Мать Сумерек - Анастасия Машевская Страница 14

— Что будешь делать теперь? — спросил Рамир друга.

— То же, что и ты, — ответил Гор, наблюдая с крыши Храма Даг, как отплывает судно с его бесценным сокровищем на борту. — Поеду в Ласбарн.

— Что ж, — прикинул Рамир. — Может, в этом и есть какой-то смысл. До Квиххо? — уточнил он.

— Угу.

— Тогда там и расстанемся.

Тиглат кивнул.

* * *

Свой главный вопрос Гор задал Рамиру, когда они всходили на корабль, отчаливавший из Храма Даг.

— У тебя остались какие-то связи в Адани, которыми я мог бы воспользоваться?

Рамир сказал, что остались. Гор слушал приятеля молча, сколь бы он ни рассказывал, всю дорогу. И нет-нет размышлял о том, как странно обернулась судьба. Бансабира приехала в храм за Рамиром, чтобы тот возглавил её разведку, как встарь, и ради этого даже прошла Железный путь. Он, Гор, приехал, скорее из-за самой Бану, но тоже оказался не прочь поуговаривать Рамира, дабы тот и дальше шпионил в Адани для Орсовского Змея. Однако смерть Шавны до того подкосила друга, что ни у Гора, ни у Бану, принуждать его к чему-то больше не хватало совести.

Особенно, конечно, у Гора. Может, не убей он Шавну, со временем Рамир добровольно примкнул бы к нему? Или к той же Бану? А что он будет делать теперь? Чего ищет в Ласбарне? К тому же один?

Размышления ни к чему не приводили, разве что к осознанию собственного просчета. А Рамир не спешил делиться никакими соображениями или доводами, кроме рассказов об Адани, на которых настаивал Гор.

Ласбарнский порт Квиххо встретил их привычными шумом, пылью и давними воспоминаниями. Клинки Праматери освежились в закоулочном борделе. На другой день Гор заглянул в комнату приятеля, чтобы позвать на последний совместный завтрак, но нашел только записку.

«Утрата сердца — цена, которую мы платим за то, что отнимаем чужие».

Гор, хмурясь, смял лист. Поджал губы, вздохнул. Попрощаться с Рамиром, несмотря ни на что, хотелось нормально.

* * *

Гор дал размашистый круг почета по всем борделям на востоке Ласбарна — пунктам, которые хотел осмотреть сам. Затем двинулся к тому, в котором когда-то встретил Юдейра. Здесь его должны были дожидаться помощники-командиры. Когда Гор вывез Юдейра, и сам отправился вглубь страны в поисках единомышленников, он оставил ребятам наказ вербовать всех, кого можночтобы, как и прежде, штурмовать южные наделы аданийских земель. Стоило глянуть, что из этого вышло.

Общим счетом удалось собрать почти восемь тысяч — с теми, кто наверняка выжил в штурме Красной Башни и теперь, осаждая оную, грабил там все вокруг. Говоря откровенно, к данному времени Гор — то есть Хртах — надеялся иметь больше, но теперь чувствовал: лучше действовать с тем, что было.

В другой ситуации он мог бы еще немного постранствовать среди песков в поисках бездельников, рабов, разбойников и бродяг, но, когда к снятию осады с Красной Башни приступил лорд Данат, главнокомандующий аданийской армии, медлить стало нельзя.

Гор дал приказ со всем рвением мобилизовать созванные отряды, независимо от того, насколько хорошо их успели натренировать, и выдвигаться в нужном направлении. Даната встретил на подступах к Красной башне. Вопреки ожиданиям всех сподвижников, которые теперь воочию видели, что Хртах — не мифологическая выдумка впечатлительных безумцев, что он и в самом деле поднял дело завоевания Адани с целью объединения против Орса, Гор уступил вражескому полководцу дорогу.

В буквальном смысле: Гор намеренно затянул немного с атакой, чтобы подпустить Даната ближе. Сдерживать отчаянные головы, особенно тех, кто в Ласбарне промышлял откровенным разбоем, было нелегко, но Хртах умел больше, чем большинство вояк в Этане, и справился. Они заняли позиции в укрытиях вокруг Башни и стали выжидать. Данат подошел к кольцу ласбарнцев вплотную, ударив всей мощью приведенной армии.

Когда победа была уже близко, когда её одурманивающий запах бил в голову, как опий, Гор нанес короткий, но яростный удар из засад по всей окружности схватки.

Данат всерьез дрогнул, не ожидая, что помощь ласбарнцам придет так быстро. А вот Гор как раз отлично понимал, что подкрепления для аданийцев прибудут со дня на день, и потому приказал перекрыть все пути сообщения, выставив гарнизоны как квадраты на шахматной доске. Необычное послание, но тот, кому оно адресовано, должен понять.

Судьбу Даната он пока предоставлял самому командующему. Тот прекрасно понял, что зажат, и попался абсолютно по-дурацки. Он поднял белый флаг переговоров, отправив к Хртаху посланцев мира, но в результате получил своего же человека, который в недоумении сообщил, что с ним никто не стал разговаривать. Как и нападать. Словно бы того, что Данат с армией стеснен, Хртаху вполне хватает. Да и еще бы не хватало, злясь на себя, думал Данат. Он полностью отрезал аданийцев от снабжения. Долго ли начаться сначала панике, а потом мародерству и людоедству?

На свой страх и риск Данат отправил в Шамши-Аддад несколько гонцов с плохими вестями и просьбой о помощи, понимая, что шансов прорваться через гарнизоны ласбарнцев ни у кого нет. Но когда ему сообщили, что захватчики пропустили посыльных без вопросов, просто делая вид, будто ничего не замечают, Данат вздрогнул. Что это значит?! Его водят за нос? Или это маневр призван заставить аданийцев думать, будто враг абсолютно бесстрашен? А, может, они и впрямь бесстрашны, поскольку к ним движется еще какое-нибудь громадное союзное воинство?

Данат не мог выбрать ни одного решения. Зная опасность, он все равно растягивал и растягивал собственные выжившие войска воль осадного кольца, не имея представления, когда и откуда ударит армия Хртаха.

Гор, наблюдая издалека за передвижениями частей аданийского воинства, ликовал. Нет врага страшнее, чем тот, которого нельзя прочесть: Бансабира Изящная научила его этому.