Чертова ведьма - Лора Вайс Страница 14

— А разве моей недостаточно?

— Правила изменились. Месяц назад комиссар восточного округа погорел на торговле рабочими визами.

— Ах, да-да… помню. Ладно. Есть какие-нибудь новости по душителю?

— Пока нет, работаем.

Теперь главный вопрос, где взять подпись ведьмы. Хотя… И снова мой путь лежит в Отдел контроля межмировой торговли, на сей раз с официальным запросом, как положено.

Иного выхода у меня нет, Отису нужна забота, а я не могу быть везде и сразу, физически не могу.

Через полчаса гоблин выдает весь пакет документов госпожи Денисовой. Здесь, на мое счастье, есть подписанные ею бланки. Дальше еду к знакомой ведьме, за небольшую плату она частенько помогает мне. В свое время спас Ришу от тюрьмы, она по дурости связалась с некромантом-аферистом, с которым они решили подзаработать на торговле дохлыми кошками, вернее, временно оживленными, выдавали их за уникальную породу. Некроманта отправили за решетку, ведьма же отделалась штрафом.

А Риша хорошо устроилась, купила домик, как и мечтала, близ кладбища. Чудно, чудно, но мрачновато.

Ставлю машину около невысокого заборчика, дальше иду по узенькой тропинке. Гляди ты, садик себе развела, живоглотов с птицеедами насажала.

Вот и она! Как раз ковыряется в клумбе.

— Адам, — поднимается с колен худенькая Риша. Кажется, с годами она становится все бледнее и бледнее, неудивительно, отец некромант все-таки. — Как я рада тебя видеть, — отряхивается от земли, собирает горшки с рассадой. — Как жизнь?

— Ничего.

— О, силы нечистые, что за синие круги под глазами? Работа или сын?

— Все вместе. Ты как?

— Чудесно. Наконец-то нашла себя. Развожу этих красавцев, — и гладит по бутону живоглота, а тот и рад, ластится, извивается. Жуть какая. — Потом продаю. Ты знал, что живоглоты однолюбы? Они невероятно преданные, быстро привыкают к хозяину, поэтому их лучше всего пристраивать слепыми ростками. Эти уже большие, — чешет ему лепестки, — они мои. Ты ведь мой? — достает из баночки опарыша и трясет над зубастой пастью, — мой? Ну-ка, кто у нас проголодался? — а тот аж трясется от нетерпения, слюной капает.

— Риша, у меня к тебе дело есть, — отхожу подальше от ее славного питомца. Знаю я этих тварей, если оказаться на их территории, обглодают до костей.

— Мм, — закусывает губу, — опять мухлюешь с законом?

— А у тебя есть лицензия на разведение птицеедов? — усмехаюсь.

— Ладно, ладно. Кто не без греха, верно? Идем, — манит за собой.

Дома у нее очень даже уютно, Риша девушка хозяйственная, опрятная.

— Присаживайся, — указывает на диван, — чаю? — и, не дожидаясь ответа, наливает. — Ты говори, говори, я тебя слушаю.

— Подпись нужна на документе.

— Угу… и все? — подает чай.

— Все.

— Хм… даже не потребуешь с тебя ничего взамен за такую просьбу-то, — расплывается улыбкой. — Покажи.

Тогда даю ей бланк с подписью. Риша смотрит как-то слишком долго.

— Легкая рука у этой ведьмы. — Губы искривляются в ухмылке. — Зачем она тебе?

— Для дела, Риш, для дела.

— Сугубо личного?

— Типа того. Так что? Поможешь или мне напомнить про лицензию?

— Да помогу, помогу. Давай сюда руку, — опять же без спроса хватает за руку. — Эш-ш-ш мосса, эш-ш-ш Кейна, нунлад ди Адам, — и тонкая струйка зеленой магии перетекает с подписи на бланке на мою руку, проникает внутрь. — Все.

— Спасибо, — в знак приличия, а главное, доверия выпиваю чай. — Мяты многовато.

— Зато своя, с огорода. Удачи, господин комиссар. Она тебе понадобится.

И сдается мне, неспроста ведьма так долго разглядывала подпись, что-то уже вызнала. Но чему меня всегда учил отец — это не лезть к ведьме с расспросами. Да и что такое она могла узнать о Кейне? Что та мать-одиночка? Это я и без нее знаю.

— Спасибо. Ты, кстати, подумай о лицензии. Тебе же спокойнее будет.

— Я всегда спокойна, Адам, я живу на кладбище, мой папаша был некромантом. Спокойствие у меня в крови.

— Ну, смотри. И еще: будь осторожнее.

Мы выходим из дома, а вокруг уже темно, с кладбища ползет туман, обволакивает питомцев Риши, отчего те закрывают бутоны.

— Из-за душителя?

— Да.

— Я слышала. Жертвой стала молоденькая ведьма.

— Боюсь, что она будет не последней. Поэтому постарайся не ходить одна после заката, особенно через лес.

— Ты его поймаешь, я в этом уверена. — Риша провожает меня до калитки.

— До встречи, береги себя.

— Да-да, до встречи, мой комиссар.

Ведьма улыбается так загадочно, что мне делается не по себе. Что же она такого узнала? Или просто в свойственной ей манере решила сбить с толку? Ладно, не до ее ухищрений мне сейчас. Пора домой, а завтра утром первым делом отправлюсь в консульство.

Уже скоро Отис будет под присмотром. А Кейна смирится, никуда не денется, потому что деваться ей на самом деле будет некуда. К счастью для меня, она не знает законов нашего мира; вернее, знает далеко не все, что нужно.

Два дня спустя…

Кейна (Карина)

— А почему бы и нет, Карин? — Лена разлила чай по кружкам, достала мои плюшки. — Ты вот-вот и в больничку сляжешь с такой сумасшедшей нагрузкой.

— Думаешь, чужим ребенком заниматься — меньше нагрузки? Да это сумасшедшая ответственность.

Я ей рассказала о предложении Черта Гаспаровича, само собой, утаив информацию о том, откуда господин черт и что он, собственно, черт.

— Я же сижу с Настей, и ты с моими сидишь. Ничего, справляемся.

— Это другое.

— Как по мне, так то же самое. И раз он согласен, чтобы ты была с Настькой, то вообще супер. Будешь и при работе, и с дочкой. Сейчас ты на разрыв, посмотри на себя, кожа да кости уже, взгляд шальной.

— Но я люблю свое дело.

Да и согласиться можно было бы, если предложение поступило бы из моего мира, а не из смежного. Тот мир для меня чужой. К тому же я столько сил вложила в мастерскую, чтобы иметь то, что имею сейчас. Я верю, однажды она начнет работать на меня, я найму людей, арендую большую площадь, возьму в лизинг оборудование, организую доставку и буду просто контролировать процесс. Надо лишь набраться терпения.

— Знаешь, я тоже люблю свою работу. Честно. Но, блин, если бы могла не работать, не работала бы, а занималась мелкими. Олег получает недостаточно, а вместе у нас хоть что-то путевое выходит. Да и радует, что после четырех я уже свободна.

— Олег у тебя молодчина. Старается, как может.