Чёрная пантера с бирюзовыми глазами - Оксана Чекменёва Страница 14

– Тебе уже лучше, девочка? – послышался надо мной негромкий, невероятно красивый и уже такой знакомый голос. Открыв глаза, я упёрлась взглядом в мощный подбородок с ямочкой, скользнула выше, через чувственные полные губы и прямой нос к завораживающим, ярко-бирюзовым глазам, смотревшим на меня с лаской и некоторой тревогой. Я всё вспомнила. В том числе и слова выбежавшей из машины Вэнди.

– Дядя Гейб? – решила я всё же уточнить.

Густые чёрные брови слегка сошлись на переносице, выражая явное недовольство.

– Я тебя умоляю, ну какой я тебе «дядя»? Просто Гейб, пожалуйста.

– Ладно, – я ничего не имела против. Действительно, странно было бы называть «дядей» своего мужчину. А то, что он именно мой, я знала абсолютно точно.

Назовите это инстинктом, голосом подсознания, шестым чувством, да как угодно. Но я это просто знал, вот и всё. – А я – Рэнди.

– Да, Миранда, Гвенни нам рассказала о тебе. И мы безумно тебе благодарны за спасение нашей малышки.

– Гвенни? – удивлённо переспросила я и перевела взгляд туда, откуда чуть раньше слышала детский голос. Вэнди сидела на плечах Стивена, идущего рядом с нами. Правильно поняв моё недоумение, она пояснила.

– Здесь все меня так зовут. Но мне больше нравится Вэнди, и в школе меня все звали именно так. Я сама это предложила. Не люблю имя Гвенни, слишком уж напоминает Гвендолен. Когда вырасту, обязательно сменю его.

Тут я осознала, наконец, что с удобствами разлеглась на руках у Гейба, который куда-то меня несёт, как маленькую. Стало немного неловко.

– Я уже могу сама идти.

– Возможно. Но мы не просто идём, как видишь, – немного снисходительно ответил Гейб.

Я огляделась и поняла, что он прав. Видимо, это и были те скалы, в которые я должна была, по словам Вэнди, упереться. И Гейб со Стивеном передвигались по ним длинными, плавными прыжками. Вот откуда это чувство полёта. Лес колыхался где-то внизу, а вокруг были только скалы и звёздное небо. Мне безумно нравилось покоиться в сильных руках Гейба, которые очень бережно прижимали меня к его мощной обнажённой груди, но из чувства противоречия я всё же заявила:

– Я тоже так могу!

– Верю. Но всё же дорогу ты не знаешь. Так что, позволь уж мне самому донести тебя. Тем более что я виноват перед тобой – даже до обморока довёл.

– Это был не обморок! Это просто…. Ну…. Непростой день.

– Непростой день, – понимающе повторил Гейб. – Непростая неделя. Непростое десятилетие.

– Да, – кивнула я и, уткнувшись лбом в его плечо тихонько пробормотала. – Одной быть тяжело. Очень.

– Больше ты не одна, девочка. Больше не одна.

Ещё какое-то время мы молчали, слушая, как Вэнди рассказывает о нашем с ней путешествии. Потом я вдруг спохватилась.

– Моя машина! В ней все мои вещи!

– Не волнуйся. Филипп пригонит её. Просто машина сможет проехать единственной и довольно длинной и запутанной дорогой. А мы – напрямик, и через несколько минут уже будем дома.

Только тут я сообразила, что третьего, темноволосого мужчины, с нами не было. Я вновь повернулась к Вэнди.

– А ты говорила, что осталось чуть-чуть.

– Ну, вообще-то я тоже предполагала пройти напрямик, – пожала она плечами. – Я знала, что для тебя это не сложно. Дядя Гейб, а можно я тоже у тебя поживу, пока мама с папой не вернутся?

– Можно, – ухмыльнулся он.

– Тоже? – переспросила я.

– А ты как думала, куда я тебя несу?

– Тебе понравится у дяди Гейба. У него самый большой дом в посёлке. И самый красивый. А потом, когда мои родители вернутся, ты будешь жить у нас!

– Посмотрим, – едва слышно пробормотал Гейб. Возможно, я бы не услышала его, даже со своим суперслухом, если бы не прижималась ухом к его груди.

Надеюсь, это он про то, что Вэнди собиралась в итоге забрать меня от своего дядюшки. Кстати, я так и не поняла, в каких они родственных отношениях. Нужно будет уточнить при случае. Ведь она же сама говорила, что родных братьев и сестёр у них не бывает.

– Вот Линда обрадуется… – протянул Стивен как бы про себя, но мы все прекрасно его услышали. Вэнди захихикала, как мне показалось – с неким злорадством, а Гейб пожал плечами с таким видом, словно ему было абсолютно наплевать на то, обрадуется эта неизвестная мне Линда или нет. Я хотела поинтересоваться, кто такая эта Линда, как вдруг мой желудок громко забурчал. Я смутилась, понимая, что все это слышали. И поняла, что просто умираю с голоду. С чего бы вдруг? Я не так давно перекусила прямо за рулём, и до утра не должна была бы проголодаться.

– Уже скоро будем дома, и ты сможешь поесть, – ласково сказал Гейб, и я не услышала в его словах ни грамма насмешки, только заботу. Господи, как же приятно, когда кто-то о тебе заботится. Я этого чувства не ощущала бог знает сколько лет. И мне было так уютно в объятиях моего Гейба – который пока не знал, что он мой, – что я готова была оставаться в них хоть до утра, несмотря на голод и сонливость.

Но мы уже спустились со скалы, которая с этой стороны оказалась более пологой. Оглядевшись, я поняла, что мы находимся в большой долине, которую скалы, с этой стороны выглядевшие как покатые холмы, окружали практически со всех сторон, как подкова. Лишь вдали, справа, среди гор была узкая лощина, а от неё по долине шла дорога. Наверное, именно там Филипп и проедет на моей машине.

Сама дорога шла ближе к тому склону, по которому мы спустились, вдоль неё стояли коттеджи, около полусотни или больше. Большей частью – двухэтажные, красивые, ухоженные, утопающие в садах. Противоположная часть долины уходила вдаль и явно была «сельскохозяйственной» – я видела обработанные поля, огороженные луга, на которых пасся скот, длинные строения, напоминающие конюшни или коровники. Но всё это я окинула лишь случайным взглядом, поскольку в этот момент мы свернули, и перед нами показался большой и невероятно красивый дом.

Это уже был не коттедж, а настоящий особняк, хотя и тоже двухэтажный. И если коттеджи выглядели современными, то особняк явно был старинным, девятнадцатого, а возможно, и конца восемнадцатого века, не знаю, я как-то не особо разбиралась в архитектуре. И при этом – идеально ухоженным.

Светлые стены – при ночном освещении сложно сказать, бежевые или песочные, высокие французские окна – часть с закруглённым верхом и белыми рамами и переплётами, зрительно делали этот явно крепкий и прочный дом лёгким и изящным, эркерные выступы по углам, с отдельными, остроконечными крышами, создавали впечатление башенок. Ажурный балкон над входом дополнял общее впечатление лёгкости. Ансамбль завершала лепнина, украшавшая фасад, вазоны, стоящие по бокам от центральной лестницы и красивые клумбы, разбитые вдоль стен.

Я влюбилась в этот дом сразу и навсегда.

Гейб и Стивен быстро вошли в парадные двери, а через пару секунд уже несли нас по коридору второго этажа, пока не остановились перед одной из дверей.