Багорт. Том 2 - Анастасия Суворова Страница 14

Влад ничего не имел против ее профессии, каждый живет согласно своим талантам. Вот только у Улы их было гораздо больше, чем у простой крестьянской девчонки и Влада немного огорчало, что она их так бездарно использует.

— Твоим мастерством вообще мало кто может похвастаться, — ответил он, — Но в том то и разница между вами. Ты знаешь, как привлечь внимание, возбудить интерес, вызвать желание. Ты прикладываешь много усилий чтобы нравиться, старательно притягиваешь взгляды, очаровываешь, твое внимание никогда не дремлет, высматривая новую жертву, в то время как она, не прилагает вообще никаких усилий для того, чтобы заставлять думать о себе.

— Ну и зря, — хмыкнула Ула.

— Ее юная чувственность светиться пламенем высшего порядка, — с чувством произнес Влад, уставившись на луну. — Она не выпячивает этот свет, не стремиться демонстрировать себя всем и каждому. Лишние обожатели ей ни к чему. Она знает — тот, кто достоин коснуться этого пламени, итак разглядит в ней его отсветы, а точнее почувствует.

— Намекаешь, что я окружаю себя мусором?

Влад пожал плечами, подходя к постели и набрасывая халат.

— Ванная в твоем распоряжении, но только после меня.

— Ты уходишь?

— Да.

— Когда вернешься?

— Не знаю, но надеюсь, к этому моменту ты уже найдешь себе новую жертву.

— Какова она, Влад? — спросила девушка удаляющегося Веда. — Какова на вкус? Она как… — Ула замолчала, встретив его темнеющий взгляд. — Ты не был с нею, — догадалась она.

— Не твое дело, — раздраженно выплюнул Влад.

Но девушка уже не могла остановиться.

— Она не заводит тебя или может, ты хочешь ее сердце, а не тело? В чем причина, Влад? Я точно не поверю, что ты боялся разочаровать ее. Кто угодно только не ты.

— Умила, — протянул Вед предупреждающим тоном и пальцы его заискрились, — если ты не уймешь свое любопытство, я оставлю тебя без ванны, не смотря на наше многолетнее знакомство!

— Ты боишься не ее, а себя, — не унималась приставучая подруга. — Боишься, что если сблизишься с ней, то уже точно не сможешь себя контролировать. Ты не хочешь брать ее тело, пока не завладеешь сердцем, — предположила Ула.

Влад не стал слушать дальше. Не говоря ни слова, он вышел из спальни, оставляя невыносимо любопытную девицу, самой разбираться в своих домыслах.

Как бы он не верил Умиле, ни разу не болтавшей о его его тайнах, а все же не мог рассказать, что единственную достойную его внимания девушку, он лишил всего, когда та была еще ребенком. А в довершении к этому еще и соединил ее с Яном, который теперь путается у него под ногами.

Влад уже начал жалеть, что вздумал вернуть парня обратно, хотя и понимал — его решение, вряд ли могло что-либо изменить, Ихаиль в любом случае вернул бы их обоих.

Размышляя над своей ироничной судьбой, он начинал представлять ее в образе ехидной старухи, чьи шаловливые руки сплели их троих в тугую косу. Как распутать это плетение, Влад не знал. Все что он мог — это подглядывать за самим собой через замочную скважину собственных фантазий. А несносный Ян тем временем все ближе и ближе подкрадывался к Деи, стремясь выкачать весь сок ее юности.

Вот уже несколько месяцев Влад находился в одурманивающем, мутном тумане собственных вожделений — чувств давно забытых, запрятанных в столь надежные и глубокие закрома его памяти, что казалось, они уже никогда не должны были его потревожь. Но они выбирались из своего длительного заточения, жадные и голодные, готовые сожрать его без остатка. И чем недоступней становился объект его желаний, тем настойчивей его донимали мысли о заполучении его любой ценой. Дея разбудила его демонов страсти, и теперь в его межреберном пространстве беспрестанно скребли их когтистые лапы.

Пять ночей он провел в ее лесу, наблюдая издалека, оставаясь не замеченным (почти незамеченным). Лес пропустил Влада, не проявив к нему никакого особого интереса, как в прочем и прежде. Это обстоятельство позволило ему надеяться на то, что Дея каким-то удивительным образом умудрилась скрыть от своих подопечных виновника всех их бед.

Почему она так поступила, Влад не знал, но полагал, что не только особое отношение Госпожи к его скромной персоне подвигло ее на такую скрытность. Было здесь что-то еще, не могло не быть, не так проста его избранница, чтобы руководствоваться только чувствами.

В эту последнюю — шестую ночь Влад рискнул подобраться ближе, ему хотелось рассмотреть свою красавицу, он истосковался по ее румяной красоте.

Она выглядела изможденной и все же, улыбка практически не сходила с ее губ, а этот раздражающий его верзила, постоянно крутился подле нее. Но самое омерзительное, что в них появилось нечто новое, неуловимое. Влад не мог не признать, что они стали невыносимо гармоничны в своем замкнутом круге взаимного трепета друг перед другом. Казалось, все происходящее было лишь декорацией вокруг Деи и Яна. Они же плыли тихие как призраки в этом пространстве вожделения и похоти, принадлежащие только друг другу, чистые и не замаранные суровой реальностью.

Каждый взгляд Деи брошенный на Яна обжигал Владу сердце, и им все больше и больше завладевали удушливые, черные мысли. Но он терпеливо ждал, когда Ян отлипнет от своего цветка и умчится вместе со Страж-птицей, оставив Дею в его распоряжение на целый час. И вот, этот долгожданный миг настал.

Она стояла в окружении Озерных дев, шумно рассказывающих ей о любовных приключениях, когда он подошел своей легкой крадущейся походкой хищника.

— Приветствую вас, Госпожа, — обратился он к Деи, вырастая перед ней во весь свой непозволительный рост.

Его появление встревожило всех присутствующих. Дея подала сигнал русалкам, и они тут же разбежались.

— Феноменальная наглость, — выдавила она, вонзая в него мрачный, граничащий с ненавистью взгляд.

— Это единственное, что придает мне сил.

— Что тебе нужно?

— Хотел увидеть тебя, — он запнулся, — вблизи.

— Посмотрел?

— Да, но я мечтал не только об этом.

— Чего еще ты от меня хочешь? — спросила она устало.

— Тебя саму хочу.

— Что именно из того что во мне есть, ты хотел бы получить? — издевательски спросила Дея.

— Все.

— Слишком много, не унесешь.

Владу хотелось пробить ее непроницаемый кокон отчужденности, но Дея даже не смотрела на него. Отвечая на его вопросы, она продолжала наблюдать за танцующими у костра русалками.

— Дея, я мог бы попытаться смериться с тем, что ты ненавидишь меня, но перестать желать тебя, я не в силах, — признался он.

Госпожа Синего леса, наконец, посмотрела на него долгим, изучающим взглядом. И была в ней в этот миг неуловимая раздвоенность — она одновременно являлась и любопытным ребенком, и молодой роковой женщиной.