Аббатство Теней - Себастьян де Кастелл Страница 14

Фериус говорила, что никого не надо убивать, если есть альтернатива, а альтернатива есть всегда.

Но у Фериус нет Черной Тени, и, хотя аргоси явно раздражает людей достаточно, чтобы они сделались одержимыми мыслями об убийстве, редко кто-нибудь действительно пытался ее убить. Кроме того, сумасшедшие монахи с Черной Тенью не брали ее в плен, чтобы скормить своим демонам.

Поэтому я приготовился отнестись к приближающейся кончине Бателиоса, как к непосредственному результату того, что он взял меня в плен. И все-таки искренне надеялся, что Турнам его спасет. По сути, я рассчитывал на это.

— Бателиос! — закричал Турнам и побежал к обрыву.

С видом отчаянной сосредоточенности он нахмурил брови, и метки Черной Тени на его руках сплелись в ленты, которые метнулись вниз с утеса и обмотались вокруг лодыжек большого монаха. Турнам застонал от напряжения, покачиваясь и опасно наклонившись над краем. Я схватил его и оттащил назад примерно на фут, пока он не восстановил равновесие. В конце концов, я не чудовище. Пока.

Я заглянул за край. Бателиос пролетел добрых двести футов, прежде чем его поймали ленты Турнама, но ослабленные завитки с трудом удерживали его, не давая упасть, в пропасть. Бритоголовый монах схватился за непрочные выбоины в камне и начал карабкаться вверх; ленты его поддерживали.

Я похлопал Турнама по плечу.

— Похоже, там, внизу, скользко. Лучше держи его покрепче.

Взгляд, который он на меня бросил, мог бы заморозить солнце в небе.

— Ах ты, чертов ублюдок. Ты хочешь, чтобы я его спас. Тогда мы оба станем слишком слабы и не сможем за тобой гнаться.

Я побежал обратно и набил свой рюкзак теми немногими припасами, какие сумел найти.

— Сожалею об этом, но зря вы заставили меня бросить моего делового партнера.

— Белкокота? Проклятого белкокота? Ради какого-то грязного грызуна ты собираешься стать врагом Эбенового аббатства?

Я вскинул рюкзак на плечо.

— Знаешь что, друг? Большая часть мира уже настойчиво пытается меня убить. И они бы завершили свою работу, если бы не этот грызун. — Я двинулся прочь, уходя от обрыва. — Подумаешь, приобрел еще нескольких врагов!

Турнам продолжал вопить. Я почти уверен, что он убил бы меня на месте, если бы не использовал силы на поддержание Бателиоса. Не могу сказать, что вошел в лес легким шагом, но, по крайней мере, я был свободен.

Пройдет немало времени, прежде чем мои похитители смогут начать меня искать.

Вот это, друзья, мы и называем — рывок.

* * *

Следующий час я провел, топая между заснеженными деревьями. Примерно через каждую дюжину ярдов я останавливался, возвращался и оставлял ложный след, ведущий в самых разных направлениях. Я видел, Фериус так поступала, когда мы сбегали в местах хоть и незаснеженных, но имевших достаточно общего с этим местом, чтобы я решил, что здесь должна сработать та же тактика. В конце концов я подумал, что пора двинуться к моей настоящей цели.

Вопреки всем трудностям я ухитрился провернуть приличный обман и сделать хороший рывок. Пришло время увертки.

Я чувствовал, что могу побиться об заклад: как только Турнам втащит Бателиоса на утес, они даже не попытаются меня преследовать. Вместо этого они отправятся в аббатство за подмогой. Хотя я понятия не имел, сколько человек живет в Эбеновом аббатстве, вряд ли кто-то построил монастырь на вершине горы для того только, чтобы поселить там пару монахов. Поэтому вскоре ущелья будут полны братьями с Черной Тенью, жаждущими выследить меня прежде, чем я отыщу обратную дорогу к Золотому Проходу.

Долго же им придется искать.

Несмотря на свою внешность (и, полагаю, историю), я не совсем идиот. Я никоим образом не мог бы перегнать компанию сумасшедших монахов — тем более что они знали, куда я направляюсь. Поскольку им скорее всего были известны тропы, ведущие вниз с горы, а мне неизвестны, мне следовало направиться туда, куда они меньше всего ожидали: в само аббатство.

Как только куча монахов уберется оттуда, чтобы охотиться за мной, я прокрадусь внутрь, стащу достаточно припасов для путешествия, а потом отправлюсь за своими преследователями, держась на безопасном расстоянии.

Поскольку подножье горы явно больше его вершины, чем ниже мы будем спускаться, тем больше будет мест, где я смогу прятаться, пока не удастся смыться. Рано или поздно я где-нибудь куплю или украду лошадь, а потом вернусь к Золотому Проходу.

Враги не только не смогут меня схватить, они укажут мне путь с этой проклятой предками горы и снабдят меня припасами для путешествия.

Видите? Вот почему третью часть успешного побега называют уверткой.