Государство Печали - Мелинда Салисбери Страница 13

Они разделились, смеясь, не глядя друг другу в глаза, и продолжили играть, будто ничего и не было. Три ночи спустя Печаль снова целовала его, но уже увереннее, с любопытством и его руками на ее плечах, а ее — на его поясе. Это случилось и следующей ночью. И потом. И так было дальше, пока ее руки вокруг его шеи и близость не стали рефлексом, когда они оставались наедине. Все могло быть иначе, если бы Линсель объяснил ей, что ей не нужна помощь пятнадцатилетнего мальчика, что говорил на раннонском лучше, чем на риллянском. И если бы Иррис не была занята делами за брата в Йеденвате, оставляя Печаль и Расмуса наедине все чаще.

У них не было будущего, они это знали. Законы веками запрещали отношения между раннонцами и риллянами, иначе обе стороны погибли бы у себя в странах. Запрет делал это слаще, еще одной тайной, еще одним мятежом, как смех, игры и открытые окна.

Их отношения углублялись, поцелуи становились долгими, и Печали захотелось узнать, что случилось, когда Адавер Шепот звезд пересек мост в Раннон.

— Он женился на ней? Женщине, для которой построил мост? Раннонцы и рилляне когда-то могли жениться? — Печаль была поражена рассказом бабушки.

— Да, — сказала ее бабушка, потирая переносицу. — Один раз это было. До того, как Адавер построил мост, отношений между нашими народами не было. Мешала река. И Адавер с Намирой — женщиной из Раннона — были первыми. И последними.

— Почему?

— У Адавера был дар, — продолжила вдова. — Способность. Он говорил, что она пришла со звездами, когда он зачаровал их. Потому что после этого его присутствие успокаивало. Рядом с ним было приятно находиться. Но дар был обоюдоострым мечом, он смягчал плохое, но и притуплял хорошее. Дар Адавера был силен, и это довело Намиру до безумия. Все ее эмоции он забрал, сделав ее оболочкой. Она перестала спать в их покоях, ужинать с ним, начала вредить себе, лишь бы что-то ощущать. Ей было больно без него, но только так она могла хоть что-то ощущать. А потом она собрала вещи и убежала в ночи. Вернулась в Раннон, сюда, и, конечно, Адавер пошел за ней. Это чуть не начало войну — некоторые верят, что это была первая причина вражды стран — способности и их власть над нами. Адавер понял, как поступил с женой, вернулся в Риллу и издал закон, запрещающий отношения между его народам и раннонцами под угрозой смерти. Король Раннона издал тут такой же указ.

Все что Печаль знала о «способностях», как звали их рилляне, из того, что рассказал Расмус. Ни Шарон, ни ее бабушка не упоминали, что посол Риллы и его сын могут то, чего не может она. Он, конечно, умел смягчать боль, этим умением она воспользовалась, когда у нее начались месячные. А у его отца был дар с растениями, он мог заставить их расти быстрее или там, где они не росли, или приносить больше плодов, чем обычно.

Но дар Адавера звучал не так, как Расмус описал ей свою способность. Даже опасно. Закон был понятен ей в таком свете.

Но это не мешало ей целовать Расмуса Корригана, когда его губы оказывались рядом.

Печаль вспоминала историю Адавера и Намиры, пока залезала в кровать. Она хотела поговорить с ним, когда они насытятся, сообщить, что она может стать канцлером, что между ними все будет кончено. Что с завтрашнего дня она будет ему лишь другом.

Она ворочалась остаток ночи, мысли в голове не давали ей уснуть. Робкий стук служанок в ее дверь был облегчением, когда они пришли.

— Простите, мисс Вентаксис, но рассвет через час. Ваша ванна готова.

Печаль сбросила ночную оболочку и стала мисс Вентаксис, дочерью наркомана и мертвой женщины, сестрой призрака, что не давал ей покоя. И вскоре — лидером страны.

Печаль была чистой и одетой через полчаса, отказалась от завтрака, желудок и без того мутило. Она не могла ни на чем сосредоточиться, расхаживала по комнате, считая минуты, пока из Круглого зала не прозвенело семь раз, вызывая ее.

Печаль на дрожащих ногах вошла в Круглый зал, Йеденват сидел за столом в центре. Кто-то принес вино, несмотря на время, и их бокалы были полны, даже ее. Слуг в Круглом зале не допускали, как и послов или гостей.

Названный из-за формы, Круглый зал был когда-то жемчужиной в короне Раннона. Стены его были в подробных картах всех стран Лэтеи: Раннон, Рила, Астрия, Меридея, Сварта, Нирссея. Острова Скаэ на севере Нирссеи были так хорошо нарисованы, что в серых морях вокруг них было даже видно яростных русалок. Киты и морские твари были нарисованы в океанах, белые медведи усеивали пейзаж Сварты. Дедушка Печали когда-то нанял команду из пяти художников, и они бесконечно рисовали, стирали и наносили границы, пока его сражения делили земли, то возвращая их, то теряя так быстро, что территория Раннона менялась почти каждый день.

Краска не потускнела из-за штор на окнах. Зубы русалок блестели в свете свечей, пустыня Астрии сияла золотом. Изменением был только шрам на месте моста между Ранноном и Риллой. Печаль не знала, кто это сделал, но кто-то пробрался в зал и бил по стене, пока мост не пропал, оставив куски штукатурки и краски на его месте. Она видела это всю жизнь, а шок меньше не становился. Хотя она знала, почему мост нужно было убрать, даже понимала это, ей все равно было не по себе — единственная связь между их землями была разрушена на карте, и никто не старался восстановить ее. Даже она.

— Добро пожаловать, мисс Вентаксис. Прошу, присаживайтесь, — сказал Шарон.

Ей было не по себе от его формальностей, и она выпрямилась, расправила плечи в ответ. Когда он сказал ей сесть, она прошла к месту канцлера, оказалась спиной к мосту. Пустой желудок сжимался. Она прижала ладони к столу, увидела, что они дрожат, так что опустила их на колени.

Шарон сидел справа от нее, казался выше остальных из-за кресла-каталки, рядом с ним был Бейрам Мизил, торговец и смотритель Северных болот, провинции с Горбатым мостом. Семья Бейрама защищала мост поколениями, она доверяла только ему, помимо Шарона и Иррис.

Справа от него сидела потрепанная морем сенатор Каспира Прекарская, которая, по слухам, произошла от пиратов и воров, была круглой, как жемчуг, что добывали в морях рядом с ее архипелагом на северо-востоке; дальше — лорд Самад, министр Аши, потертый от песков дикой пустыни на юге. Иррис занимала место брата, Аррана Дэя, бывшего сенатора Восточных болот. После того, как его уволил Харум, Арран вернулся к семье, не высовывался, и Иррис представляла семью с тех пор. Последней была Тува Маршан, сенатор Западных болот, граничащих с Меридеей, получившей власть после того, как ее мужа убили на войне.

Пустое место Бальтазара выглядело как выбитый зуб среди занятых. Печаль отвела взгляд от бреши и глубоко вдохнула, когда Шарон повернулся к ней:

— Мисс Вентаксис. Этим утром Йеденват собрался на экстренное заседание обсудить ситуацию с канцлером Харуном Вентаксисом, 104-м канцлером Раннона и первым Смотрителем Сердца. В свете многих недавних событий я, как вице-канцлер, выдвинул сомнения в канцлере из-за его психического и физического здоровья. Указ прошел, пять голосов к одному, один отсутствовал.