Черная ведьма желает познакомиться  - Марина Ефиминюк Страница 13

Вселенское спокойствие сохраняли только поверенный, вероятно, за свою карьеру насмотревшийся всевозможных истерик, да я, невольно испоганившая торжественность момента. Пришлось сунуть руку в карман и сжать пудреницу, пока меня не уличили в вопиющем неуважении к желанию приличного человека отбыть на тот свет, не оставляя после себя непонятностей.

Никем не замеченная, я тихонечко выскользнула за дверь, и едва оказалась в одиночестве глухого коридора, как выхватила зеркало. Отщелкнув крышку, обнаружила, что из круглого окошка в золотой оправе на меня смотрел один кошачий глаз с красной радужкой – обозреть кузину целиком в крошечном зеркальце было невозможно.

– Кто ты? – испугалась она.

– Добрая фея в озверелом настроении! – рявкнула я.

– Уф… – пропыхтели с другой стороны магической связи. – У меня чуть сердце не остановилось.

– У меня тут от твоего божественного голоса едва коллективная остановка сердца не случилась. Ждем одни похороны, а чуть восемь не получили! Помолчи…

Кто-то попытался выйти из покоев, пришлось быстренько ретироваться. Простучав каблуками по паркету, я добралась до следующей двери, с помощью магии вскрыла замок и прошмыгнула в комнату, залитую утихающим вечерним солнцем.

– Нашла что-нибудь? – проворчала я.

– А то! – ухмыльнулась Брит. Вернее, оставалось предполагать, что она там ухмыльнулась, мне-то в пудренице было видно только сощуренный, поблескивающий радостью глаз. – Скоро буду у тебя!

– Подожди, Брит! Я сейчас… не в лавке, – закончила я мысль собственному отражению в зеркале, вернее, маленькому носу Дороти.

Не дослушав, нетерпеливая кузина разорвала магическую связь, а мне немедленно вспомнились все проклятья, одно другого краше, превращавшие логово в ловушку с надписью «Закрыто» на входной двери. Наверное, стоило нарисовать череп со скрещенными костями.

Боясь представить, что останется от лавки после того, как Британи, к примеру, окосеет или захромает, я моментально бросилась к огромному камину с аккуратно сложенными свежими поленьями, но тут же вспомнила о Дороти, поквакивающей в аквариуме, и развернулась на выход…

В дверях, сложив руки на груди и привалившись к косяку плечом, стоял Уильям и внимательно наблюдал за метаниями будущей родственницы. От неожиданности я даже подвернула ногу.

– Дороти? – самым вежливым тоном спросил он, как будто был не уверен, что я представилась реальным именем. – Что вы здесь делаете?

– А вы? – не растерялась я, сдув с лица выбившуюся из гладкого пучка прядь.

– Учитывая, что это моя спальня, – развел он руками, – вам, дорогая невестка, отвечать первой.

– Ваша?

Мгновенно на глаза попалась деревянная вешалка для мужских костюмов с пиджаком на плечиках.

– Дом такой огромный, что я заблудилась.

– Вы говорили с зеркалом, – заметил Уильям, видимо, не услышавший тот самый божественный голос, доведший целую комнату людей до нервного срыва.

– Обсуждала сама с собой, как к утру добраться в гостевое крыло. Так сказать, строила четкий план, чтобы окончательно не заплутать и не оказаться в подвале.

– И как успехи? – с иронией уточнил мужчина.

– Решила для начала выйти из комнаты.

– То есть вы направлялись к камину, потому что пытались выйти? – продолжал измываться он. – Думали вылезти на крышу через дымоход?

– А вы говорите со знанием дела, – не удержалась я от ответной шпильки, – но мой внутренний голос подсказал, что лучше начать поиски с коридора, а не с дымохода.

– Какой на редкость здравомыслящий внутренний голос, – изогнул Уильям брови, уже не пытаясь скрыть усмешки.

– Сама не нарадуюсь. Так что если вы не возражаете, то позвольте откланяться.

Мужчина потеснился, уступая мне дорогу, но лишь мы поравнялись, как схватил меня за локоть и заставил остановиться. Упоминать, что меня никто никогда бесцеремонно не хватал за локти, даже не имеет смысла. Отсутствие инстинкта самосохранения, похоже, было семейным изъяном Брентов, заложенным природой с рождения. Другого объяснения столь вопиющему отсутствию страха просто не выходило придумать.

– Дороти, – уставившись мне в глаза с ниоткуда возникшим холодом, произнес он, – надеюсь, что я никогда, ни при каких обстоятельствах больше не застану вас в своей спальне.

Он пытался меня напугать, наивный северный лицеист.

– Не сомневайтесь, Уильям, – осторожно освобождая руку, чтобы не сорваться и не шарахнуть наглеца магическим разрядом, спокойно вымолвила я, – в следующий раз постараюсь блуждать прицельнее, чтобы уже или в спальню к Картеру, или сразу в кухню.

Внимательный взгляд продолжал буравить точку у меня между лопатками, пока я не скрылась из поля видимости.

* * *

Как и в большинстве домов королевства, камин в лавке был небольшим. Переместиться в него, не разбив до крови лба, выходило, исключительно свернувшись в три погибели, едва ли не засунув голову между коленок. К слову, обувь тоже никогда не перемещалась, оставалась в отправной точке, а маскирующие амулеты затухали. Так что медальон с туфлями пришлось оставить в спальне, и в лавке я оказалась босая, в собственном облике и с обмякшей жабой на руках.

Каминная решетка была перевернута, намекая, что Брит все-таки успела появиться раньше меня. Обнаружилась кузина в торговом зале, поблескивающем паутиной разномастных заклятий против воров. Парализованная, она окаменела с запущенной в открытый кассовый аппарат рукой и остекленелыми глазами жадно таращилась в пустые отделения для монеток.

Очень по-родственному воровать у сестры. Хуже только в моих фирменных флаконах продавать приворот, способный превратить человека в жабу. И что не так с нашим семейством? А ведь благородная фамилия, хорошее воспитание…

Высокую фигуру рыжеволосой ведьмы затягивала зеленоватая сетка заклятья. Прикоснувшись, я разорвала тонкое, невидимое глазу обычного человека плетение и, скрестив руки на груди, наблюдала, как Брит приходит в себя.

– Эльза! – резко оглянулась она на мое сдержанное покашливание, а ящик сам собой с грохотом втянулся в кассу. – А я проверяю, не стащили ли воры монеты.

– И много не стащили?

– Так не успела выяснить, проклятьем шарахнуло… – без намека на неловкость пожаловалась она и, стараясь перевести разговор, полезла под корсаж за сложенным вчетверо листочком. – А вот и зелье!

Проверив написанную идеально ровным почерком (сразу видно, что писало заговоренное перо) рецептуру, я усомнилась в простоте:

– Ты уверена?

– Списала из гримуара бабки Примроуз, так что результат стопроцентный, ее зелья всегда работали.

– Ты залезла в бабкин гримуар? – восхитилась я, помня, что старая ведьма всегда прятала ведьмовскую книгу в личных покоях с охранниками на дверях и с камином, опечатанным проклятьем. – Как?