Тьяна. Избранница Каарха  - Татьяна Серганова Страница 13

Проверка на верность? Какая-то она странная и глупая.

— Спасибо, — буркнула в ответ и отступила на два шага назад. — А где мой супруг?

— У него срочные дела. Но вы можете не переживать. Я буду с вами.

И почему в его словах мне послышался фривольный подтекст?

О чем вообще думал супруг? Крайне глупо оставлять молодую жену один на один с таким красивым мужчиной, который весьма недвусмысленно на нее смотрит.

Что, в конце концов, здесь происходит? И почему у него такой вид, будто так и надо?

— Вы не переживайте, госпожа. Мы знаем, кто вы, — вдруг сообщил Вит.

Но я тоже не дурочка, поэтому поинтересовалась в ответ:

— И кто же я?

— Наследница, — прозвучал едва слышный ответ.

— Осторожнее, господин Ниардо, десять лет назад подобные речи стоили жизни пятнадцати главам видных семей Империи. А шестнадцатую семью вообще ликвидировали, — отозвалась я едва слышно.

— Но вы живы.

— И у этого есть причина. А вот ваши речи на территории дворца, где каждый может нас услышать и доложить императору, крайне безрассудны. Неужели не боитесь гнева монарха?

— Он никогда не решится на такое. Мы дипломатическая миссия с Каросса. Наши жизни неприкосновенны.

Надо же, сколько пафоса и апломба. И полное отсутствие здравого смысла, способности оценить сложившуюся ситуацию.

— Неприкосновенна лишь жизнь императора и его семьи, — произнесла я, входя внутрь здания. И пусть меня никто не приглашал, теперь я вроде стала женой посла, значит, можно. А во дворе нас могли подслушать, да и здесь тоже, но разговаривать о таком на улице, у всех на виду, просто безумие. — Все остальное — тлен и расходный материал.

Внутри было прохладно. Высокие потолки, белые стены и пол, плетеная мебель (никогда такой не видела), множество ярких пестрых подушек, высокие расписные вазы, полные сухоцветов, на одной из стен — разноцветная мозаика с изображением океана и морского чудовища, которое своими огромными щупальцами пыталось утянуть на дно океана корабль.

У этой мозаики я застыла, изучая леденящую душу картину.

Никогда не была на берегу океана, и о том, как там красиво, знала лишь из немногочисленных книг. Но у всего есть обратная сторона. Для жителей побережья эти морские чудовища, которых под силу сдержать лишь потомкам Синего бога, не вымысел и не сказка.

— Но вы тоже являетесь членом императорской семьи, — произнес мужчина, становясь рядом.

Я коротко и хрипло рассмеялась, а потом крутанулась на пятке, развела руки в стороны и дала Виту возможность рассмотреть себя.

— Посмотрите на меня. Разве я похожа на императорскую племянницу?

Ниардо вздрогнул, задержал взгляд на моем лице и тут же отвел его в сторону.

— Он унизил вас, унизил Сандера. Такое неуважение выходит за правила приличий. Вам даже не дали одежды и обуви. Император…

— Лишь лишний раз напомнил мне, где мое место и кто я такая, — быстро перебила его. — Вы забываете, что законнорожденность моего отца не была доказана. Покойный император никогда официально его не признавал, что бы ни говорили заговорщики. Сама мысль о законности абсурдна. Так что не надо говорить о моем наследстве. Его нет. Давно. Ничего нет, кроме меня. И повелитель лишний раз об этом напомнил. Остров всего лишь провинция.

— Мы свободный и независимый народ, — тут же вспыхнул Вит.

— Входящий в состав Империи.

— Это не одно и то же. Мы совершенно разные, и вы сразу в этом убедитесь. Но я понимаю ваше беспокойство. Новая жизнь, новая страна. На Кароссе все станет по-другому. Мы помним и чтим правила, договор будет исполнен, как исполнялся века до этого.

Снова правила и договор.

Сказать ему, что меня не посвятили в его содержание? Или пока не стоит?

Нет, я не настолько доверяю этому красавчику с фривольными манерами и полным отсутствием здравого смысла. Тем более когда речь идет о таких важных вещах.

Пока можно поиграть, глядишь, и узнаю что-нибудь новое.

— Благодарю, — ответила я и вздрогнула, услышав жалобный клекот, доносящийся с улицы.

Не думая ни о чем, бросилась к высокому окну, выглянула.

— Скоро начнется погрузка, — объяснил Ниардо.

— Мы действительно сможем его забрать?

Мне все еще не верилось, что император позволит совершить такое.

— Дикого грифона? Если вам будет угодно, — с сомнением ответил молодой мужчина.

Ему моя затея явно не пришлась по вкусу. Но кого это волновало? Главное, что ее одобрил и принял мой странный супруг. Остальное не важно.

— Но вы должны понимать, — продолжил Виттор, — что его крылья… раны слишком серьезные, он ведь сам себя калечил столько лет. Возможно, этот грифон никогда не сможет летать.

— Вы его видели?

— Да. Вы, наверное, меня не заметили, но я тоже был у кормушек.

— Разве? Не помню.

Мужа, стоящего рядом, помнила, и силу, которая от него исходила, тоже. Помнила управляющего и как от него пахло потом и немного кровью. А вот Вита не видела. Или, может, мне просто было все равно?

— Вы не думали о том, что, возможно, гуманнее…

— Не смейте, — прервала его внезапно осевшим голосом. — Даже думать об этом не смейте. Аргус будет летать.

Нам обоим подрезали крылья, но мы выжили. И еще сможем полететь. Впервые за столько лет у меня появилась надежда на будущее. Но и о прошлом забывать не следовало.

Кстати, о прошлом.

— Скажите, а я могу отправить письмо? Мне очень нужно.

— Да, конечно, — ответил Ниардо, несколько обескураженный резким переходом от одной темы к другой. — Прошу за мной, я провожу вас в кабинет.

Стоило мне подойти ближе, как он тут же попытался обнять меня. Не вышло. Почувствовав руку на талии, я отскочила в сторону, вызвав гримасу злости на красивом лице.

Мало кто смел отказывать этому красавчику. Это его злило.

Кабинет находился чуть дальше. Третья дверь справа.

— Здесь есть все необходимое, — произнес Виттор, указав на стол, где лежали гербовая бумага и чернила.

— Я точно могу этим воспользоваться? — с сомнением спросила, осторожно касаясь плотных листов.

— Вы супруга Сандера. Вам многое позволено. Благодаря гербовой печати Каросса ваше письмо будет доставлено максимально быстро.

— Благодарю.

Я, чувствуя себя крайне неловко, осторожно села за стол и принялась сочинять послание няне. Не забыла упомянуть, что у меня все хорошо и я обязательно за ней вернусь. Чего бы мне это ни стоило.