Зерна граната - Анна Коэн Страница 13

Отметив внешние проявления его тревоги, Юстас сложил факты и пришел к закономерному выводу: герцог не хотел предстать перед своим бывшим патроном сломленным чередой неудач. Фон Клокке раньше служил послом и должен был быть весьма наблюдателен, поэтому каждая деталь обретала дополнительное значение.

Когда солнце вызолотило обширные поля, на которых уже тянулись к небу свежие стебли, экипаж въехал на земли поместья. Дорога здесь была заметно ровнее.

Юстас услышал звонкие голоса, в унисон тянущие народную песню, то ли печальную, то ли жизнерадостную. Он выглянул в окно и заметил толпу босоногих девушек в высоко подоткнутых платьях. Крестьянки, шагавшие вдоль дороги, несли в загорелых руках охапки полевых цветов и толкались, покачивая разлапистыми венками из папоротника на головах. Заметив приближающийся экипаж и бледное лицо Андерсена в окне, девушки остановились и помахали руками, выкрикивая что-то игривое. Юстас раздраженно задернул штору, хоть в этом не было никакой необходимости.

– День Солнцестояния, – коротко пояснил герцог и еще раз поправил кипенно-белые манжеты.

Уже когда экипаж миновал внутреннюю ограду и ее привратника, Юстас понял, что упустил немаловажную деталь: он не попытался разглядеть, есть ли в этом поместье что-то хоть отдаленно напоминающее серебряный рудник, упоминавшийся в сомнительном документе. Он дал себе слово выяснить это позже.

Колеса зашуршали по гравию подъездной дорожки, и вскоре карета остановилась прямо перед главным входом в усадьбу пана Радева. Лицо герцога более не отражало тревоги. Оно приняло обычное хладнокровное выражение. Перенял ли он его от своего патрона или же это было его собственной чертой?

Ответ на этот вопрос распахнул двойные двери с приветственным возгласом, едва герцог вышел из экипажа. Юстас отвлекся от багажа, обернулся и увидел пожилого толстяка с подвитыми густыми усами, облаченного в традиционный домашний халат и красный бархатный колпак.

– Фердинанд, мой мальчик! – провозгласил старик, помахивая свернутой в трубку газетой. – Я жду вас уже второй день, а вы опоздали к завтраку! Ваш юный друг, должно быть, тоже проголодался.

Маска невозмутимости герцога дала трещину уже на снисходительном обращении «мальчик». Он на секунду скривился, но тут же взял себя в руки и почтительно снял шляпу.

– Доброго дня и долгих лет, пан Горан. Мы…

Он не успел договорить, как Эрих с неожиданной для его лет и комплекции прытью спустился по невысокому каменному крыльцу и заключил герцога в неловкие объятья. Фердинанд был выше своего бывшего патрона почти на голову.

Юстас с пяти шагов почувствовал сильный запах пудры, исходящий от хозяина усадьбы.

– И все же вы задержались, – притворно-сердито продолжил фон Клокке. – Когда вчера я получил свежую газету, то сказал жене: «Стася! А не стоит ли гость прямо за нашими воротами?» – Он рассмеялся собственной шутке. – Я даже отправил человека проверить!

Наконец он прекратил похлопывать окаменевшего Фердинанда Спегельрафа по спине и плечам. Юстас обратил внимание, что они выглядели почти ровесниками.

– А, это твой ассистент! До чего же славная традиция обучать юные умы, передавать опыт! – Эрих схватил сразу обе руки Юстаса и энергично потряс их. – Ну, гости в дом!.. Стася, наливку! – крикнул он через плечо в открытые двери.

– Вы же понимаете, что нас привело к вам дело, пан Радев? – процедил Фердинанд, раздраженный излишне эмоциональным приемом.

Острый проницательный взгляд преобразил румяное лицо беззаботного эпикурейца, а пухлогубая улыбка обернулась ухмылкой. Наваждение длилось всего секунду.

– Ну-ну, – Эрих покачал головой, – ты же не думал, что в уединении мирной сельской жизни я утратил разум? Ты же знаешь – сколько бы лет ни прошло и где бы мы ни были… Слуги государства бывшими не бывают.