Провинциалка в высшем свете 2. Огонь без дыма - Елена Малиновская Страница 13

– Неужели ты действительно пойдешь на это? – тихо, почти шепотом, спросил Томас.

– А почему бы и нет? – риторически вопросил Тегрей и шутливо подмигнул Томасу. – Впрочем, никакой трагедии в твоей жизни не случится. Да, несколько неприятных месяцев разбирательств я тебе устрою. Но ты состоятельный человек благодаря воле твоего деда. Ты вполне можешь позволить себе не работать. Что же касается твоей невесты… Ну, высший свет привык к твоим выходкам. Подумаешь, решил взять в жены простолюдинку, которая прежде покувыркалась с женатым мужчиной. Общество побурлит – и успокоится.

Я удивленно хмыкнула. Такое чувство, будто Тегрей сообразил, что зашел в угрозах несколько дальше, чем планировал, и пытается смягчить свои угрозы.

– Ответ за тобой, Томас. – Тегрей опять подошел к столику и налил себе новую порцию алкоголя. Пригубил бокал, не сводя с собеседника внимательных цепких глаз. С нажимом добавил: – Я обрисовал тебе все плюсы и минусы нашего предполагаемого сотрудничества. Если ты откажешься мне помогать – я вряд ли сумею устоять от искушения устроить тебе и твоей невесте несколько гадостей. Но если ты согласишься…

И многозначительно замолчал, не завершив фразы.

– То что? – отрывисто поторопил его Томас.

– Неужели тебе самому неинтересно узнать кое-что о Джессике? – вопросом на вопрос ответил герцог. – Неужели ты не хочешь вновь увидеть ее? Поговорить, вспомнить старое…

Я прикусила губу, украдкой наблюдая за Томасом. Он ведь любит Джессику. И это знание мне словно нож по сердцу.

– И это все, что ты можешь предложить? – сухо поинтересовался Томас, на которого как будто не произвело никакого впечатления упоминание о бывшей коварной возлюбленной.

Тегрей залпом осушил бокал. Резко выдохнул и поставил бокал на стол.

– Ты знаешь мой второй любимый принцип, Томас, – сказал он. – Кнут и пряник. Кнут я тебе уже продемонстрировал. Что же касается пряника… Поверь, я умею быть благодарным. И, в любом случае, разве это не твоя работа – расследовать преступления? Роберт остался жив лишь чудом. Я считал, что вы с ним в некотором роде друзья. Если, конечно, такое слово вообще применимо к общению между королем и его подданным.

Н-да, ничего не скажешь, герцог – весьма неординарная личность. Вообще-то, на его месте я бы построила разговор иначе. Сначала пообещала бы Томасу за помощь всяческие блага, а уже потом начала бы угрожать, если бы не получила желаемого.

– Странный вы человек, – задумчиво протянула я и осеклась, осознав, что произнесла это вслух.

Томас шикнул на меня, но было поздно. Я уже попала в плен внимательных глаз Тегрея.

– Странный? – с усмешкой переспросил он. – Почему это, милая Альберта?

– Потому что сразу же начинаете угрожать, – осторожно проговорила я, осознав, что отмолчаться не получится. – Почему бы не попросить Томаса по-хорошему? Не думаю, что он отказался бы. Речь идет о действительно важном происшествии. А вы…

Я мудро не завершила фразу. Лишь выразительно всплеснула руками.

Тегрей открыл было рот, желая мне что-то ответить. И наверняка резкое, если судить по жестким складкам, появившимся вокруг его рта. Но в последнее мгновение передумал.

– Просто герцог не умеет просить, – вместо него сказал Томас. – И никогда не умел. Ему гораздо легче запугать человека.

– Но преданность и дружбу нельзя купить шантажом, – осмелилась я на еще одно замечание.

– Ошибаешься! – вдруг с гневом осадил меня Тегрей, и я испуганно сжалась. Ишь, как его проняло. А герцог уже продолжил, будто вколачивая каждое слово в мою повинно склоненную голову: – Преданность именно так и завоевывается. Люди боятся того, кто сильнее. Даже мысль о предательстве страшит их, поскольку они понимают, что наказание за это последует сразу же и жестокое. А дружба… Я никогда в ней не нуждался. Друзья еще опаснее, чем враги. От последних, по крайней мере, всегда знаешь, чего ожидать. Никто не может ранить больнее, чем тот, кого ты считаешь другом. Потому что он лучше остальных знает, куда надлежит бить.

Герцог после своей яростной прочувственной тирады замолчал, силясь отдышаться.

Я с удивлением глядела на его побледневшее от избытка эмоций лицо. Ничего себе! Я и не думала, что мое замечание его так заденет.

– Простите, я несколько погорячился, – спустя пару мгновений уже спокойнее проговорил Тегрей. Покачал головой, с прежней иронией добавив: – Да, Томас. Твоя невеста и впрямь потрясающая личность. Уже давненько никому не получалось рассердить меня по-настоящему.

– Альберта такая, – с легкой иронией отозвался Томас.

Я смущенно переступила с ноги на ногу. И как это мне реагировать на столь сомнительный комплимент?

Впрочем, никто из мужчин и не ждал от меня каких-либо слов. Они вновь схлестнулись в молчаливом поединке взглядов.

– Хорошо, – спустя целую вечность неохотно проговорил Томас. – Я возьмусь за это дело.

Тегрей воссиял в радостной улыбке. Она удивительным образом преобразила его лицо, смягчила хищную линию скул и разгладила властные морщины, пролегшие от крыльев носа к уголкам рта. И не скажешь даже, что буквально несколько минут назад этот привлекательный мужчина грозил опозорить меня на весь Альмион.

– Я знал, что могу на тебя положиться, Томас, – мягко произнес герцог. – И это… Не злись на меня, что ли.

– Ну что ты. – Томас с трудом выдавил из себя измученную усмешку. – Какие счеты между заклятыми врагами?

Тегрей негромко рассмеялся, словно польщенный таким обращением.

– Сутки, Томас, – сказал он с нажимом. – У тебя есть сутки. И дело даже не в моем отвратительном характере сатрапа и тирана. Причина куда прозаичнее. Боюсь, я не сумел полностью ликвидировать магическое воздействие, которое едва не убило Роберта. Я всего лишь ослабил и замедлил чары, но они продолжают убивать моего брата. Только тот, кто подсунул куколку под кровать короля, сумеет полностью их нейтрализовать.

– А сразу сказать об этом нельзя было? – ворчливо осведомился Томас. – Мы потеряли битый час на пустое выяснение отношений! И все по твоей вине, Тегрей.

На лице герцога не отразилось и тени раскаяния. Он продолжал холодно и отстраненно улыбаться.

– Я уверен, что ты справишься, – обронил он. – Действуй. Даю тебе полную свободу действия.

– Правда? – Томас внезапно оживился. – То бишь, я имею право поступать по собственному разумению, и никаких претензий ко мне предъявлено не будет?

– Ну… – Тегрей внезапно замялся, должно быть, настороженный веселыми нотками, проскользнувшими в голосе Томаса. Но затем пожал плечами и осторожно подтвердил: – Да, Томас. Я даю тебе это право. Правда, я надеюсь на твое благоразу…

Завершить фразу он не успел. В следующее мгновение Томас одним гигантским прыжком преодолел разделяющее их расстояние. И с размаха врезал ему кулаком по лицу.