Шаг первый. Мастер иллюзий - Антон Демченко Страница 13

– Ты же помнишь, что я занимаюсь чуть больше двух месяцев? – вздохнув, тихо спросил я, но внук Брана только упрямо мотнул головой.

– Покажи бой с тенью, – чуть ли не шепотом ответил Олег. Заметившая наши переглядывания Мара еле заметно усмехнулась. Хм… интересно. Предвкушение, ожидание… Ой-ой, а эмоции-то надо прикрывать, девочка, тем более когда сидишь в таком тесном кругу. Так и скажу тетке Ружане, она тебя быстро на путь истинный наставит.

– Тени, значит? – Я присмотрелся к Олегу, но ничего кроме азарта не почуял. Не при делах? Что ж, пусть так. А вот с девочками стоит быть поосторожнее, кажется, тяга к манипуляциям и интригам у них выше среднего по больнице. Что ж… сыграем. Ощущая эмоции присутствующих барышень, догадаться, к чему вся эта возня, оказалось нетрудно. Вопрос в том, что именно они задумали сотворить с моей тенью? Впрочем, а кто сказал, что я должен действовать именно так, как они рассчитывают?

Ох… вспоминай, голова, как тетка Ружана говорила… вспоминай. Эх, а если так?

* * *

– Мира, тебе не кажется, что наша идея несколько… – проговорила Мара, когда их компания, разделившись, покинула берег озера, оставив там подопечного старших Бийских.

– Провалилась, – вздохнула Мирослава, бездумно крутя в руках белоснежный и холодный, искрящийся цветок-снежинку. Девушка бросила взгляд на алый с серыми прожилками и краешками цветок в волосах Мары, похожий на рдеющий уголек, и в очередной раз попыталась раздавить подаренную ей «снежинку». Вот еще! Белоснежный цветок послушно осыпался кристалликами льда, но уже через миг снова возник в ладони Миры, обдав ее холодным ветерком. Такой же материальный, как пару секунд назад. Девушка перехватила короткий стебель другой рукой и… зарычала. – Ну вот как? Как он это сделал?!

Молчаливая Заряна покосилась на подругу и, тихо хихикнув, покрутила подаренную ей Олегом полупрозрачную розу. Вода под пальцами девушки пошла рябью, отчего лепестки распустившегося цветка мелко задрожали, переливаясь солнечными бликами.

– Заряна, ты знаешь, – утвердительно произнесла Мирослава, смерив подругу подозрительным взглядом, и чуть ли не приказала: – Рассказывай.

– Это обычный конструкт «пылевой руки», только чуть измененный. Форма иллюзии – цветок. Тип воплощения – лед, вода и… огонь. Температурное ограничение наложено стандартным конструктом из школьного учебника естествознания. Еще вопросы?

– Нет, спасибо. – Мирослава изобразила улыбку, но идущая рядом с ней Мара отчетливо услышала скрип зубов подруги. Ерофею можно посочувствовать, Мира – весьма мстительная особа…

* * *

Выяснить, что именно затеяли барышни сотворить с моим «теневиком», оказалось проще простого… точнее, так я думал по пути с озера. Но тетка Ружана в ответ на мой вопрос только улыбнулась и… вручила отобранный было на время «каникул» зерком. В результате время после ужина я провел за занимательным чтением. Ответ нашелся, как ни странно, не в учебнике по естествознанию, а в обширном ознакомительном обзоре по этому предмету, в главе «Безопасность». «Пылевая рука», которой я пользовался для создания спарринг-партнера, относится к бытовым манипуляциям, никак и ничем не защищенным от прямого воздействия любых других конструктов. Иными словами, если бы я не заподозрил неладное и создал именно «тень», кто-то из детишек запросто мог бы разрушить его каким-нибудь незначительным воздействием. Понятное дело, вреда от такой шутки не было бы, но доказать потом, что это чей-то умысел, а не результат действия моих кривых рук, не вышло бы.

Цветы же, созданные с помощью Олега и одного из его товарищей, барышень попросту обезоружили. Ну не привычны они пока к таким знакам внимания, вот и… протормозили. А получив в руки такие подарки, развеивать их было просто неудобно. Нет, Мира попыталась, но ее личного нежелания разрушить иллюзию красивого ледяного цветка оказалось достаточно, чтобы переброшенный на поддержку ее собственной воли подарок восстановился через считанные секунды после того, как эффектно рассыпался снежинками. И вот за этот конструкт-«присоску», позволяющую перекинуть поддержание энергетической подпитки на постороннего человека, я был искренне благодарен Олегу. Именно он, уловив мою идею с цветами, с довольной улыбкой наложил на искаженную «пылевую руку» конструкт смены питающего элемента с создателя на пользователя.

Как пояснил сам Олег, когда мы шли к дому деда Богдана, из моих рук девушки просто не приняли бы такой подарок или сознательно закрыли себя от «присоски», в целях безопасности. Так я узнал, что здесь детей сызмальства учат не брать предметы из рук незнакомцев, а тем более не принимать ничего, что несет хотя бы намек на наличие ментальных конструктов. Но последнее это уже правила ТБ для подростков, перешагнувших четырнадцатилетний порог и, соответственно, способных почуять тонкие манипуляции. Для детей помладше такой уточненный запрет бесполезен, поскольку они физически не способны воспользоваться еще не раскрытым даром к ментальному оперированию. А вот из рук друзей подруги Мары приняли цветы без опаски… М-да, мне еще многому нужно научиться, очень многому.

– Я удивлен, что ты ничего об этом не знаешь, – проговорил Олег, когда, распрощавшись с компанией, наша троица вошла во двор на хуторе деда Богдана.

– Меня некому было научить, – коротко ответил я и, услышав голос тетки Ружаны, ткнул Олега кулаком в плечо, отвлекая от нежелательной темы. – Идемте. Ужин стынет.

Не могу сказать, что мы подружились с Олегом и Марой, все же разница в мировосприятии слишком велика… да и не вижу я в них взрослых людей. Вот в упор не вижу. Но я перестал сбегать от брата и сестры Бийских, правда, по-прежнему старался держаться подальше от их друзей. И вот тут всплыл один момент, о котором я, несмотря на свой опыт, как оказалось, просто позабыл. Я всегда был довольно любознательным, если не сказать чрезмерно любопытным человеком, и учеба чему бы то ни было составляла довольно важную часть моей жизни, до самого перехода в этот мир. Иностранные языки, кузнечное дело, архитектура и принципы выживания в дикой местности, кулинария или психология, я учился всю жизнь и теперь недоумеваю, как я мог забыть об одном из наилучших способов обучения, которым не раз и с большим удовольствием пользовался. Что нужно для изучения иностранного языка? Погружение в среду. На чьем примере можно понять собственные ошибки в работе с металлом, как не наблюдая за действиями такого же подмастерья, каким являешься сам? Что заставит мозги работать лучше, как не спор с таким же студентом над грудой расчетов устойчивости конструкции? Нет, помощь профессионала, преподавателя это, конечно, замечательно, но беседа со своим братом-вагантом порой дает результаты, никакими лекциями и объяснениями недостижимые.

А в плане осведомленности в естествознании мы с Олегом оказались в одной весовой категории, так сказать. Нет, у него, конечно, были свои преимущества, такие, как более долгий срок погружения в среду, но здесь я мог держать паритет за счет того, что те знания, которые сын Брана получил «когда-то», мною были получены совсем недавно, а значит, были более яркими. Да, во многом он опирался на постулаты и аксиомы, естественные для человека, выросшего в этом мире, и имел преимущество передо мной, вынужденным запоминать эти не требующие доказательств утверждения, так сказать, академически, как в ситуации с подаренными подругам Мары овеществленными конструктами. Но с другой стороны, то, что им воспринимается как нечто само собой разумеющееся, для меня таковым не является, а значит, упираясь в очередную «аксиому», я вынужден перелопачивать горы литературы в поисках подтверждений… тем самым серьезно увеличивая свой багаж знаний. И общение с Олегом на соответствующие темы шло в ту же копилку. Мы делились мнениями, спорили и то и дело зарывались в мою библиотеку или принимались терроризировать Ружану Немировну, как признанного знатока в сфере естествознания, пытаясь доказать свою правоту и… вызывая тем самым совершеннейшее недоумение родителей Олега, кажется, впервые заметивших за сыном такую тягу к предмету.