Навсе...где? - Хэйди Хэйлинг Страница 13

Внезапно лицо Слэйта вытянулось, и он уронил вилку на пол. Добрую минуту мы оба молчали. Потом отец поднял вилку и закрыл глаза.

– Была праздничная вечеринка, – тихо пробормотал он.

– Ничего страшного. – Я пожала плечами.

– Прости, Никси. Мне очень жаль.

– Я не хочу говорить об этом, капитан.

– Кашмир предупредил меня, а я забыл.

– Я все понимаю.

– Но я же извинился! Я сказал, что мне очень жаль! И это правда. Я просто очень рассеянный, ты же знаешь. А тут еще эта карта. – Слэйт отложил в сторону тарелку. – Она замечательная, правда? Можно считать, что это подарок.

– Подарок?

– Ну да. Тебе.

Мне стало так горько, что я не смогла больше сдерживаться.

– Мне? – переспросила я таким тоном, что отец понял, что перегнул палку.

– Ну… разве ты не хочешь повстречаться со своей матерью?

Я уловила в его вопросе расчет – отец явно хотел вызвать у меня чувство вины.

– Моей матери больше нет, Слэйт. – Я положила карту на стол и разгладила ее. – На той карте, откуда я родом, она мертва.

Слэйт заметно побледнел:

– Именно поэтому мы раздобыли новую карту!

– Новая карта – иная версия происходящих событий. – Я провела пальцем по тропику Рака. – Тебе нужна новая жена?

– О чем ты говоришь?

– Я очень много думала об этом. На той карте, на которой ты познакомился с моей матерью, она умерла. Значит, на другой карте это будет уже не она. Она будет другая.

И я – тоже. Я не стала произносить это вслух. Но интуиция подсказывала, что отец не придал бы моим словам никакого значения.

Слэйт встал и скрестил руки на груди.

– Но ведь место то же самое, – возразил он.

– И что?

Я открыла створки одного их шкафов, того, который был набит сказочными картами, и наугад вытащила одну.

– Вот, смотри, Слэйт! Греция. Гора Олимп, населенная богами. А теперь гляди сюда. – Я достала еще одну карту. – Двести лет спустя другой картограф заменил Зевса Юпитером. Дальше – больше. Во времена Османской империи на горе Олимп уже не было никаких богов. Так что, вернувшись в то место, где ты бывал раньше, не надейся, что там все будет по-прежнему.

– Нет, будет! Нужно только оказаться там в то же самое время!

Я мрачно улыбнулась, глядя, как отец возбужденно забегал по каюте:

– Ты помнишь, где мы нашли Кашмира? – снова заговорила я. – На французской карте Персии 1740 года, в Ваади-аль-Маас. А вот карта империи Надир Шаха, тоже 1740 года. Взгляни-ка. То же время, то же место, но города с таким названием здесь нет. Да и береговая линия тоже другая. По-твоему, если бы мы отправились сюда, то нашли бы Кашмира? Где – посреди Персидского залива?

– Но ведь эти карты изготовлены двумя разными людьми. Нельзя сравнивать представления какого-то француза о…

– Митчелл и Сатфин – тоже два разных картографа.

– Но они составляли карту одних и тех же Гавайских островов.

– Каких именно? Тех, которые существуют в моей памяти? Или в твоем романтическом представлении, где они больше похожи на сказку?

– Это вовсе не сказка!

Последнюю фразу отец не сказал, а выкрикнул. Это меня немного отрезвило. Глаза Слэйта горели опасным огнем.

– Ну, хорошо, – примирительно промолвила я. – Предположим, у тебя все получится. А что потом?

– Что значит – «что потом»? Что ты имеешь в виду?

Я открыла было рот, но тут же одернула себя. Мне не хватило решимости произнести вслух то, что я хотела сказать. Что тогда будет со мной?

Отец глубоко вздохнул, чтобы успокоиться.

– Дальше мы все будем жить долго и счастливо, – сказал он. – Ты многому научилась, Никс. Ты хорошо разбираешься в картах. Но есть вещи, в которые я верю, и это для меня главное.

У меня перехватило дыхание – слишком уж недвусмысленно Слэйт сформулировал свою мысль.

– Что ж, ясность – это хорошо, – с горечью заметила я. – По крайней мере, теперь я буду знать, что не слишком много для тебя значу – вместе со своими мыслями и стремлениями.

– Я вовсе не это хотел сказать. – Слэйт неуверенно протянул ко мне руку, но тут же опустил ее и с такой силой сжал кулак, что у него побелели костяшки пальцев. – Если я раскрою тебе один секрет, тебе станет легче?

Я раздраженно закатила глаза:

– Капитан, мне не двенадцать лет!

– Это касается Навигации.

От этих слов Слэйта мои горечь и гнев разом улетучились. Я столько раз просила его открыть мне эту тайну! Почему он решил сделать это именно сейчас? Было ли это выражением благодарности? Или, может, чувства вины? Так или иначе, это было единственное, что мне было нужно от Слэйта.

– Ну, и в чем же он? В чем состоит секрет?

Отец обернулся назад и некоторое время молча смотрел на тарелку, которую оставил на кровати. Затем он отломил кусок хлеба от сандвича и просунул его сквозь прутья клетки каладриуса. Птица склонила голову набок и спрыгнув с жердочки, принялась доверчиво клевать хлеб, который Слэйт держал в руке. Я молчала, боясь, что новый вопрос заставит отца передумать и отказаться от своего намерения.

– Навигация – это не только карты, – произнес он наконец, не сводя глаз с птицы, словно обращался к ней. – Это еще и вера.

– Вера? – переспросила я. – Что ты хочешь этим сказать?

Стряхнув крошки хлеба, прилипшие к пальцам, Слэйт снова уселся на кровать.

– Я никогда не мог попасть в место, в существование которого не верил. Сомнение может привести к тому, что карта перестает работать.

Край карты, изготовленной человеком по фамилии Сатфин, слегка задрался. Я легонько провела по нему пальцами.

– Значит, ты просто веришь, что карта сработает? Но это никакой не секрет.

– Если вера в успех определяет, будет ли работать карта, думаю, от нее вполне может зависеть, что именно ты найдешь там, где окажешься.

– Думаешь или знаешь?

– Ну, хорошо, хорошо, знаю. – Слэйт провел руками по волосам. – Я знаю, что твоя мать окажется там, где я ожидаю ее увидеть, и все будет хорошо.

– Как ты можешь быть уверен?

– Потому что это судьба. – Отец рассеянно посмотрел на меня или, точнее, сквозь меня. – Есть вещи, которые неизбежны.

Я стиснула зубы, почувствовав себя обманутой.

– То, что ты сказал, не имеет никакого отношения к Навигации. Это всего лишь твои фантазии.

Мне казалось, что по моему лицу нетрудно понять, насколько я разочарована, но отец, похоже, ничего не заметил. В каюту снова ворвался порыв ветра, и я поежилась.