Падшие боги - Антон Грановский Страница 13

Купцы поухмылялись, повздыхали.

– Эх, нам бы Перуна в главные боги, – мечтательно произнес козлинобородый. – Этот спуску никому не даст – ни хазарам, ни гофам, ни нечисти печенежской. Да и меж нашими князьями мир учинит.

– Это как же, интересно? – поинтересовался чернявый.

– Да просто. Замахнется молнией да и скажет: «Эй, князья славянские, коли будете промеж собою драться – каждому по молнии на макушку кину!»

Чернявый хмыкнул:

– Гляди, как бы тебе Велес за такие россказни товар не сгноил.

Козлинобородый усмехнулся:

– Ничего. Я с Велесом на короткой ноге. Десятую часть прибыли на жертвенные костры трачу. Не жмусь.

Глеб отхлебнул браги и повернул голову в противоположную сторону. За другим столом толстый длинноволосый бородач, переубеждая в чем-то собутыльников, повысил голос:

– Что есть жена? Светла лицом и высокими очами мигающа, и огонь лютый в членах возжигающа! Что есть жена? Покоище змеиное, болезнь, бесовская сковорода, увет дьявола!

Глеб покосился на толстяка и шепотом спросил у Васьки:

– Кто это?

– Не знаю, – ответил Васька, отламывая кусок от вяленой рыбы. – Похож на лекаря христянского. Я видал одного лекаря. У него изо рта дух шел зело целебный. У нас Щепетуха понести не могла, так этот лекарь юбку ей задрал и во чрево дунул.

– И чего?

– Да ничего. Понесла Щепетуха. А через девять месяцев мальца родила с двумя головами и четырьмя ногами. Назвали Гудимкой.

– А, это. – Глеб кивнул. – Это я знаю. Называется сиамские близнецы. На самом деле их двое, а не один. Просто они… в общем, они срослись.

Васька посмотрел на Глеба насмешливым взглядом.

– Смешные вещи говоришь, колдун. Как же двое, когда тулово едино и руки две?

Глеб хотел объяснить, но лишь рукой махнул – все равно не поймет.

– Двое! – продолжал потешаться Васька. – У вятичского орла тоже две головы, так что с того? Птица-то едина!

– Двухголовых орлов не бывает, – заявил Глеб.

– У вас не бывает, а у нас бывает, – возразил Васька. – Колдун, а простых вещей не знаешь.

– Можно подумать, ты много знаешь, – обиделся Глеб.

Васька усмехнулся:

– Да уж поболе твоего!

– Да ну? Может быть, ты знаешь, что такое ядерный ускоритель?

– А ты знаешь, сколько рыжих перьев в хвосте у сирина?

– А ты знаешь, сколько пар хромосом в ДНК человека?

– А ты знаешь, сколько зубов у незрима? А куда зимой улетает гамаюн?

Глеб вдруг вспомнил, что находится в прошлом, и в сердце у него снова засаднила тоска. Ему вдруг стало так страшно, что к горлу подкатила тошнота. Он замолчал и насупился. Васька расценил это как признание поражения.

– То-то ж, – сказал он, победно глядя на Глеба. – А еще спорит.

Глеб вдруг разозлился.

– Ты, Васька, дурак, – сказал он. – Дурак и варвар.

– Ты сам дурак, – возразил Васька. – Тебе тоже во чрево надо дунуть, чтобы разума прибавилось.

– В задницу себе дунь!

– Чегось?

– Тогось!

Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза хмельными, угрюмыми взглядами. Потом Васька, будучи по натуре миролюбивым парнем, отвел взгляд. А Глеб вздохнул и проговорил:

– Ну и вонь тут у вас.

Васька понюхал носом воздух.

– Какая вонь?

– Такая. Вонючая. Выйду на улицу, глотну свежего воздуха.

– Я с тобой.

Глеб выбрался из-за стола. Васька последовал его примеру. Проходя мимо стойки, Васька сказал целовальнику:

– Мы скоро вернемся, дядька Озар.

Мужик кивнул.

6

На улице было по-ночному темно, но участок дороги перед кружалом был освещен светом, падавшим из окон, и берестяными факелами, призывно горящими по обе стороны от входа в питейное заведение.

Глеб вдохнул полной грудью прохладный ночной воздух. На душе у него было паршиво.

– Посторонись! – рявкнул вдруг кто-то у Глеба над самым ухом.

Громыхнули колеса, и Глеб отскочил в сторону, уступая дорогу тройке белоснежных лошадей, запряженных в расписную деревянную телегу – что-то вроде громоздкой кареты без верха. От прыжка хмельная голова Глеба закружилась, его резко повело в сторону, он споткнулся о камень и грохнулся оземь.

Карета остановилась. Открылась дощатая дверка, и Глеб увидел хорошенькую блондинку.

– Ты цел? – громко спросила она.

– Цел, цел, – проворчал Глеб, вставая и отряхивая куртку. – Эй, водила! – крикнул он. – У тебя что, глаза на жо…

Глеб вдруг вспомнил, где находится, и замолчал. Он глянул на девушку угрюмым взглядом и нахмурился. Она была настоящая красавица. И, как ни странно, лицо девушки показалось Глебу странно знакомым.

– Мы можем ехать дальше? – окликнул с телеги глуховатый мужской голос.

– Подожди, Егра, – ответила своему спутнику девушка. – Я хочу убедиться, что мы не поранили парня.

Красавица сошла по деревянным ступенькам кареты и хотела идти дальше, но вдруг остановилась и в растерянности воззрилась на большую лужу, обойти которую не было никакой возможности.

Глеб, от браги и отчаяния почти не соображая, что делает, стянул с плеч куртку и швырнул ее блондинке под ноги. Затем протянул ей руку. Девушка взглянула на него с удивлением и любопытством.

– Твой кафтан промок, – сказала она.

– Угу, – кивнул Глеб. – Лучше вам поторопиться.

Блондинка поколебалась еще несколько секунд, затем робко взялась за руку Глеба и пробежала по куртке через лужу. Перебежав, она попала к Глебу в объятия. Щеки девушки порозовели, и она смущенно отстранилась.

– Кто ты? – спросила красавица дрогнувшим от смущения голосом.

– Я? – Глеб горько усмехнулся. – Восточный маг. По-вашему – колдун.

– Колдун? – Девушка покосилась на куртку, накрывшую лужу. – И тебе не жаль своего кафтана, колдун?

– Ради такой красавицы я готов отдать не только кафтан, но и последние штаны.

Теперь девушка смотрела на Глеба с нескрываемым любопытством.

– Как тебя зовут, колдун? – спросила она.

– Галеб Табак ибн Алкоголь. Для друзей просто Глеб. А тебя?

– Наталья.

Глеб улыбнулся.

– Наташа, значит. Ты очень красивая девушка, Наташа. Жаль будет, если ты мне просто снишься.

Из расписной телеги выбрался грузный, полный мужчина. Он был лыс, как колено, безбород и безус. Темные глаза смотрели из-под сдвинутых бровей тяжело и неприязненно.