Берег Хаоса - Вероника Иванова Страница 13

Я тоже живу в мэноре. «Владение Келлос», так называются дом и сад, откуда ухожу и куда возвращаюсь каждый день. Но считаться владельцем не могу: мне разрешено лишь житие и пользование, не более. Подати в городскую управу платят за меня истинные владельцы, и это не может не радовать, потому что сумма слишком велика для моего кошелька. А вот чинить прохудившуюся крышу или расшатавшуюся мебель, покупать масло для дверных петель и воск для натирания полов, да ещё много всяких мелочей – это уже моё, родимое. Поэтому дом чистотой и порядком не блещет...

Я всегда хожу одной и той же дорогой, чтобы не тратить внимание на выбор маршрута, а отдавать силы более интересным занятиям. К примеру, рифмовке строчек очередной песни, которые почему-то лучше всего складываются друг с другом именно на ходу, а не когда сажусь за письменный стол. Но привычка к одному и тому же может сыграть злую шутку: например, если вы день за днём топчете брусчатку на Садовой улице, то ваши соседи прекрасно знают, где вас поджидать. Особенно для неприятных разговоров.

– Доброго дня, heve Тэйлен!

Круглая физиономия Галекса – успешного торговца шкурками пушных зверей и главы Совета Килийского квартала появилась перед моими глазами так внезапно, что я нервно вздрогнул.

– Есть минутка для разговора?

– Конечно, heve. Чем могу быть полезен?

Скучающий взгляд Галекса ясно показывал, что именно его обладатель думает насчёт моей полезности, но полные, слегка вывороченные наружу губы изогнулись в любезной улыбке:

– Вас не было на заседании Совета.

– Э... – Точно, не был, хотя приглашение лежит прямо посередине стола. И принесли этот листочек мне... Два дня назад. А заседание проходило вчера. Что у меня было вчера? Расстройство мыслей и чувств после беседы с новым начальством. – Простите мою забывчивость, heve.

– Ах, молодость, молодость!

Торговец мечтательно закатил бесцветные глаза к такому же бесцветному из-за обилия блеклых туч небу. Высокий рост в сочетании с любовью к вкусной и обильной пище сделали из нестарого, в общем-то, человека, эдакий колобок. Очень большой колобок. Длинный объёмистый плащ, скрадывающий все пропорции фигуры, кроме её длины и ширины, положения не исправлял: туша, она и есть туша.

Осторожно интересуюсь:

– Обсуждения требовали какие-то важные вопросы?

– Ах, ну что Вы, какая важность в наших скромных делах... Просто Вы, как доверенное лицо владельца, должны быть поставлены в известность относительно...

Хитрое лицо Галекса сделалось ещё хитрее. Умыслил пакость, без сомнения. А чего ещё ожидать? Меня в квартале считают невоспитанным выскочкой, заполучившим право жить в мэноре исключительно благодаря то ли тёмным делишкам, то ли капризу настоящего владельца. В чём-то соседи правы, но разве это повод пытаться сжить меня со свету?

– Относительно чего, heve?

– Осень в самом разгаре, а вслед за ней скоро придёт зима, и потребуется чистка улиц. В прошлом году нанятые метельщики справлялись из рук вон плохо, посему на этот год Совет решил увеличить их число вдвое.

Гениальное решение. Помню я этих метельщиков, перемещающихся преимущественно от трактира к трактиру, а не по подлежащей уборке территории. Конечно, улицы были плохо убраны. Но вместо того, чтобы нанять более ответственных и честных работников, Совет попросту вводит в разорение. Меня, потому что и одного уборщика еле тяну: взнос-то составляет целых два лоя за три ювеки, что при моём жалованье в десять (плюс монеты в обход казначейства) лоев – непозволительная роскошь. А теперь, как понимаю, придётся платить все четыре. Грабёж посреди бела дня! И ведь не отвертишься...

– Значит, с меня – четыре лоя за каждый месяц?

– Приятно вести беседу с умным человеком! – Расплылся в улыбке Галекс. – Вы совершенно правы, heve Тэйлен, именно четыре.

– Хорошо, я уплачу. Это всё, что мне нужно знать?

Не хочу казаться невежливым, но не люблю проводить время в общении с человеком, который всем своим видом показывает, насколько я его раздражаю.

– Нет, не всё.

– Я слушаю, heve.

Торговец несколько раз сплёл и расплёл пальцы рук, сложенных поверх живота, и, тщетно пытаясь изгнать из улыбки торжество, сообщил:

– Видите ли, в этот раз мы нанимаем метельщиков через Городскую управу, и надлежит внести сразу всю сумму. Таким образом, от Вас требуется единовременно двадцать лоев.

В течение следующего вдоха я боролся с желанием потрогать собственную челюсть, дабы убедиться, что она всё ещё находится на своём месте, а не упала вниз.

Двадцать лоев?! Да это моё жалованье за семь с половиной ювек! При условии, что оно у меня будет, а вот это совсем не обязательно...

Хаос, Вечный и Нетленный, что мне делать?

– Вы слышите меня, heve Тэйлен? – Заботливо спросил Галекс, наслаждаясь моим замешательством.

– Да, конечно...

– В первый день будущей ювеки я жду вас в своём доме с деньгами. До встречи!

Он изобразил подобие насмешливого поклона, приподнял полы плаща, чтобы не мести ими мостовую, и в сопровождении двух служек отправился радовать соседей новостями. Одной новостью: выскочка из мэнора Келлос, наконец-то, утрётся и побежит на поклон, вымаливая отсрочку или поблажку.

А ведь, в самом деле, придётся бежать... Только не к Галексу, а к кое-кому другому, но лучше было бы унижаться перед купцом, чем перед... Нет. Не пойду. Не смогу. Сколько у меня осталось денег? Дома десять лоев, с собой ещё пять, в Монетном доме, пожалуй, должно хранится около пятидесяти, но их я копил для мамы, а не для метельщиков Городской управы. Да и, стоит только залезть в сбережения, как они тут же растают без следа. Значит, надо искать другой выход.

Озабоченный поисками, я потратил вдвое больше времени, чтобы дойти до мэнора от угла квартала, где встретил Галекса. Калитка, как обычно, заскрипела петлями, приветствуя моё возвращение домой. Домой... Может статься так, что через несколько ювек мне больше не придётся называть это место «домом».

Парка, похожего на те, что услаждают взоры вельмож, в Келлосе никогда не было: лужайки зарастали так, как им самим того хотелось, деревья не постригались в попытке придать им изысканные формы, сквозь стыки каменных плит дорожек давно уже пробивалась трава. Правда, сейчас, поздней осенью, от дикой красоты сада не осталось и следа. Полуголые яблони в окружении ягорника, на ветках которого каким-то чудом удерживались белые хрусткие ягоды: питаться ими нет никакой возможности, привлекательности тоже немного. Кусты шиповника с побуревшими листьями и ржаво-красными, сморщившимися от зрелости, перешедшей в старость, плодами. Опавшие листья под ногами, медленно, но верно превращающиеся в грязное месиво. Хорошо, что дорожки не земляные и приподняты над уровнем лужаек: дожди не смывают на них землю, и остаётся возможность пройти. Скоро всё это покроется снегом и станет выглядеть получше, но пока... Уныло и убого. А гниющую зелень нужно будет сгрести в кучи и заложить в перегнойную яму, иначе по весне сад будет выглядеть ещё омерзительнее, чем сейчас.