Ведьма и закон. Игры вестников - Евгения Чепенко Страница 13

Ведьма закончила и вопросительно взглянула на шефа. Получилось у нее или нет, она пока не знала. Магия аптекарей сама определяет, какому созданию стоит доверять знание, а какому – нет. Руся всегда поражалась этой совершенной многоступенчатой системе безопасности. Неприступный сейф, где хранятся инструменты власти над всем сущим.

– И что дальше? – не понял ее взгляда Лик.

Маруся опустила руки и отступила на шаг назад, освобождая начальство от вынужденных объятий.

– А дальше вопрос. Кто я?

– Каштановый кудрявый смерч с веснушками на носу, – невнятно пробормотал Лик. Из колеи она его выбила сильно. Во-первых, он теперь вдруг осознал не только, что его подчиненная будущий аптекарь, но и еще тот факт, что ученика аптекаря открывают посторонним не аптекари и не сами ученики, а их магия лично. И делает она это крайне редко. Уже мысли в голове путаться начинают. Во-вторых, впервые он подчинялся командам женщины неосознанно. Не нарочно позволял собой командовать, а действительно подчинялся. От этого обстоятельства в голове образовывалась каша. И, наконец, третье: теплые ладони на висках, столь же теплое, стройное тело и чуть бледные полные губы, от которых ему неожиданно с трудом удавалось отрывать взгляд. Слишком много всего, чтобы не потерять на время самоконтроль и способность стройно мыслить.

– А? – не поняла ведьма.

– Говорю, запомнил я. Поехали. До заката успеть надо.

Бормоча под нос эпитеты в адрес начальства, Руся взгромоздилась на верблюда и поскакала навстречу неизвестности.

– Пап, – позвала Женя, протягивая Ярославу чай.

– Ну?

– Ты уверен, что Лику не понадобится информация по ангелам?

Ярослав на секунду зажмурился, делая глоток горячего сладкого напитка, затем откинулся на спинку дивана в приемной, где хозяйничала Женя. Здесь ему нравилось больше, чем в кабинете. Когда должность не обязывала, Атум старался быть поближе к своему единственному ребенку.

– Уверен. Нефилимы об ангелах ничего не знали и с ними не соприкасались.

– А если убил ангел?

– Я промежуточные результаты запрошу. Будет что-то нужное, раскрою.

Женя нахмурилась:

– И кто меня учил искать факты, обладая максимальной информацией?

– Не знаю. – Ярослав пожал плечами, тут же сощурился и подозрительно оглядел своего отпрыска. – Дочь! Ты в него влюбилась?

– В кого?

От неожиданности Женя выпрямилась и уставилась растерянно на Атума.

– В Эйдолона.

Женя сначала прыснула, потом рассмеялась.

– Намек понял. Не издевайся над стариком.

Ярослав вздохнул и продолжил релаксацию, размышляя над судьбой нового создания. Костя не был рожден частью этого мира, а значит, он тот, кого старались когда-то безуспешно искусственно вывести ангелы. Тот единственный, независимый от всех магических полей, кто свое маниту и свою судьбу выбирает сам. Уникальный и неповторимый. Не полукровка, коими были нефилимы, а истинный обладатель двух полноценных сущностей – человека и создания.

– Возьмешь Костю?

– Уже взяла, – отмахнулась Женя.

– Не в тягость?

– Абсолютно нет. Я с людьми по-дружески последний раз не помню уже, когда общалась. Так что мне интересно самой.

– Мой бесценный подарок от Пустошей, – беззвучно проговорил Атум.

– И это вход? – слегка разочарованно спросила Руся, рассматривая низкий неотесанный каменный столб с грубо выбитой надписью «Великая Пустота» на мертвом языке. Это теперь они Пустоши, а раньше звались Пустотой.

– Это не просто вход, – нарочито сурово проговорил Лик, затем после торжественной паузы добавил: – Это парадный вход!

Ведьма издала нервный смешок.

– Тебе повязать на дерево что-то надо, иначе не найдешь ни реальность, ни точку входа. И не забудь про магию, – вернулся к деловому тону Эйдолон. – Не хочешь лишиться пыли – не пытайся ею пользоваться.

– Есть, шеф!

– Не паясничай. От меня не отставай и не отдаляйся. Что ждет нас за чертой, не знаю, поэтому лучше будь начеку.

– Поняла.

– Хорошо. Тогда вяжем якорь и вперед.

Маруся покопалась в карманах, стараясь придумать, что могло бы ей якорем послужить. В конце концов, не нашла ничего лучше, чем привязать к старому разлапистому воздушному дереву плетеный браслет с запястья. Лик достал из-за пазухи платок или что-то вроде того, Руся толком не рассмотрела. Верблюдов оставили тут же. Местные им загон предусмотрительно организовали.

И вот, закончив приготовления, с рюкзаками за спинами они ступили в Великую Пустошь. Руся даже прищурилась, ожидая чего-нибудь этакого. Молний или смерча, например, или голоса, грозно вопрошающего, что за неправильная ведьма рискнула зайти во владения всемогущей магии. Но ничего подобного не произошло. Да и вообще ничего не произошло. Та же пыльная тропа посреди степи, только каменюка парадный позади, а не впереди.

– И что? И все?! – не сдержала разочарования Козлова.

Лик плечами пожал и зашагал вперед. Говоря откровенно, он и сам был слегка обескуражен. Когда ступил за камень впервые, его восприятие Вселенной исказилось. Мозг словно настройки сменил.

Во-первых, Пустошь лишала магии. Маги не колдовали, оборотни не меняли лик, боги не искажали реальность и прочее, и прочее. Во-вторых, Пустошь словно опыты ставила на своих гостях. И если опыты эти не приносили неизменной пользы подопытным, не было бы здесь столько посетителей ежегодно.

– Ты же был тут, – не унималась ведьма. Она догнала начальника и теперь бежала за ним вприпрыжку. – Что с тобой было? Все говорят, что входишь и будто проваливаешься. Что имелось в виду?

Лик сердито выдохнул и ускорил шаг.

– Шеф!

– Я оглох и потерял способность осязать. Когда через пару минут пришел в себя, понял, что звук ощущаю, как прикосновение, а прикосновение, как звук. Ветер оглушал, приходилось закрывать всю поверхность кожи. А от собственного голоса ушам было щекотно.

– Ух… А потом?

– А потом прошло. Не трогают тебя, иди и молча радуйся.

Козлова кивнула, потом вдруг спохватилась:

– А куда идти-то?

Вместо ответа Лик засмеялся и покачал головой. Любое другое создание задало бы этот вопрос еще змию, но не его особая ведьма. Его Маруся задаст важный вопрос исключительно тогда, когда и спрашивать-то уже смысла нет.

– Ой, – пробормотала Козлова виновато.

Все-таки ошибки она признает быстро, не цепляясь за гордость. В большинстве случаев с представителями древних магических домов приходится туго. Они не любят даже мысли допускать, что совершили промах.