Новая порода - Андрэ Нортон Страница 13

Фуртиг понял, что проход, по которому они продвигаются, рукотворный, как и коридоры Пещер; по-видимому сами Демоны выстроили эти стены. Фуртиг и раненый Фоскатт прогрохотали мимо каких-то дверей, дважды поворачивая на новый путь. Казалось, что при всей непостижимой высоте Логовищ, где-то внизу скрывалось столько же этажей, а множество коридоров расходилось во все стороны по поверхности.

Фуртиг навострил уши. Он решил, что далеко убежать от врага они просто-напросто не смогли. Позади до него доносились воинственные крики Крыстонов. По крайней мере, он находился слишком высоко над ними, и это было их небольшим преимуществом.

Он привязал пояс Фоскатта к рукам Грохотуна, оставив свои руки свободными, если им придется защищаться. И с когтями на руках, он притаился и ждал.

Он почувствовал необычный запах. Кроме привычных запахов подземелья, повсюду витали запахи, которые он не смог бы определить. Внезапно Грохотун остановился напротив совершенно глухой стены, и Фуртиг тотчас же потерял уверенность в том, что им удалось уйти слишком далеко. Выходит, они снова угодили в ловушку; все, чем им помог слуга Гаммажа – это выигрыш во времени. Причем – очень небольшой.

Но, хотя Грохотун и остановился, его жуткие руки задвигались. Они делали какие-то движения, которые Фуртиг не смог распознать; он просто поднимал их то вверх, то вниз, освещая стену там и сям кругами света.

Вдруг до Фуртига донеслось приглушенное гудение. Стена сама по себе развалилась, и Фуртиг увидел трещину, размерами куда больше той, когда Грохотун пробил стену их тюрьмы. Трещина напоминала ворота, и как только отверстие стало больше, Грохотун вошел в хорошо освещенное помещение. Фуртиг оглянулся; и с удивлением увидел, что расколотая стена снова встала на свое место и закрыла пролом. Фуртиг издал вдох облегчения; по крайней мере Крыстоны ни за что не прорвутся сюда!

Грохотун стал двигаться все медленнее и медленнее, с каждой секундой замедляя ход, и наконец остановился, бессильно уронив руки по бокам. Теперь он выглядел – мозг Фуртига, привыкший к растительному миру и лесам тотчас же нашел сравнение – так, словно Грохотун умер, как умирает огромный черный паук. Когда Грохотун перестал шевелиться, он поднял прибор ко рту и попробовал сунуть язык в отверстие. Никакой реакции. Ситуация оказалась именно такой, как предупреждал Фоскатт – слуги умирают, если подобное состояние можно назвать смертью.

Здесь было светло, и он увидел коридор с множеством дверей. Довольно долго Фуртиг колебался, потом все же спрыгнул на землю. Оставив Фоскатта в том месте, где тот находился, он направился к ближайшей, чтобы посмотреть, что находится за ней.

Само помещение оказалось совершенно пустым, только вот весь пол был заставлен металлическими ящиками. Вокруг стоял едкий, прогорклый запах, от которого Фуртиг чихнул и с силою затряс головой, чтобы прогнать запах из ноздрей. Ничто рядом не двигалось и не шевелилось, и его чуткий слух не улавливал никаких посторонних звуков.

Он возвратился к Грохотуну. Он понимал, что если машина больше не сможет не двигаться, сам он не сможет тащить Фоскатта. Что же тогда делать? Когда-то, будучи еще совсем подростком, Фуртиг научился одному важному искусству: запоминания следов. И в его подсознании отложился опыт Предков его Народа, причем подсознание перевешивало сознательный поиск. Но здесь не было никаких следов, которые могли бы послужить ему проводниками, поэтому он мог лишь…

Взобравшись снова к Фоскатту, он уселся рядом с ним. Все-таки одна мысль не давала ему покоя… Если они и вправду направляются к Гаммажу, то можно попытаться взять след по пути… Он закрыл глаза и, сосредоточившись, стал методически обдумывать путь, который им придется преодолеть до Гаммажа.

Он мог пользоваться мыслями, словно ушами, глазами, носом, что могло ему указать нужную дорогу. Так неоднократно делали до него многие опытные охотники из Народа. Однако самому Фуртигу еще ни разу не приходилось применять это на деле.

Он никогда не видел Гаммажа, однако у всех обитателей пещер его образ прочно отложился в мозгу, описанный во множестве рассказов. И теперь Фуртиг мысленно пытался создать его образ. И поскольку Предок был предметом восторга и поклонения в течение нескольких поколений, Фуртиг не сомневался, что его мысленный образ отличался от представляемой его картины, будучи намного величественнее, чем на самом деле.

Поскольку Фуртиг прежде никогда этим не занимался, ему пришлось как следует сосредоточиться на мысли о Гаммаже, на том, где в Логовищах можно отыскать их вождя. Пока – ничего. Наверное, по молодости он еще как следует не обрел дар воображения, и его мысленные поиски не срабатывали. У каждого из Народа были как его способности, так и его слабости и недостатки. Вот если бы Народ собрался вместе, чтобы сделать это, то, возможно, ему удалось бы раздобыть недостающие части головоломки, но, к сожалению, Фуртиг был только один. Гаммаж – где же Гаммаж?!

Тут он ощутил нечто, напоминающее легкое шевеление травы, услышав звук, настолько слабый и далекий, что ему показалось, что это вовсе не звук, а просто тревожное ощущение, царившее вокруг в воздухе. Однако теплое ощущение какого-то непонятного триумфа согрело Фуртига. И это было правдой – ему удалось! И теперь это чувство поведет его! Он посмотрел на Фоскатта.

Что же Фоскатт? Было ясно, что идти он сможет, равно как Фуртиг не сможет тащить его на себе. Он мог бы оставить его, чтобы позднее вернуться… Но, возможно, в этой стене есть еще один вход. И тогда, до того как Фуртиг вернется с помощью, Фоскатта вновь захватят в плен или убьют.

Разумеется, можно поискать в одном из этих коридоров еще одного слугу Демона, который еще в состоянии передвигаться? Вреда это не принесет, и к тому же, вероятно, это – единственный их шанс на спасение.

И Фуртиг начал поиски. Он медленно переходил от двери к двери, то и дело останавливаясь, прислоняясь к стене. Возбуждение от побега испарилось, и теперь он останавливался только потому, что нуждался в передышке. Он немного поел из сумочки, подаренной Ю-Ла. Но мясо он проглатывал с трудом, ибо у него не было воды, чтобы запить его. Да и где она здесь – эта вода?! Затем Фуртиг решительно обошел металлические ящики, стоящие в первой зале, но не обнаружил в них ничего полезного. И он упрямо приступил к обследованию следующей комнаты.

Там стояло несколько разных по величине столов, заваленных какими-то предметами, предназначения которых Фуртиг не понимал. Он лишь задел и уронил на пол какое-то огромное блюдо, которое с грохотом свалилось ему под ноги. Он тотчас же отскочил, потому что блюдо больно ударило его по хвосту. Оно разбилось вдребезги, и грохот от падения многократным эхом разбежалось по проходам.

Фуртиг не на шутку испугался, ведь попади на него блюдо, оно бы придавило его. В отчаянии он подпрыгнул высоко вверх. Затем вскочил на самый низенький столик, и тот двинулся! Фуртиг обернулся вокруг себя, рыча и ожидая нападения. Столик же двигался до тех пор, пока не врезался в один из более крупных столов. Из последних сил Фуртиг вцепился когтями за одну из изящных ножке стола. Очень осторожно он отпихнул назад маленький столик. При этом весьма удивился, поскольку столик двигался на редкость податливо.