Трое в Долине - Юрий Никитин Страница 13

Еще когда мчались через первую деревню, несчастный Таргитайвзвыл:

— Мрак!.. Мы ж еще не ели!

— А вчера? — удивился Мрак. Ветер срывал его слова и уносил,отчего они показались Таргитаю совсем уж злыми и равнодушными.

— Олег, — воззвал он. — Скажи ему, что лучше каждый деньесть!

Олег молчал, взглядом подгонял деревья, что неслисьнавстречу, зелеными тенями проскакивали по бокам и смыкались сзади, отгораживаяих от двух женщин, о которых надо заботиться, потому что женщины, потому чтослабее, потому что долг всякого мужчины заботиться о женщинах, своих или чужих,ибо мужчины для того и существуют, чтобы беречь и защищать женщин, черезкоторых великий Род осуществляет свой замысел!

Похоже, и Мраку трудно оставить их вот так, хотя он успелшепнуть, что обе будут больше счастливы без них, чем с ними, но все жеоглядывается, нюхает воздух, спешит убраться подальше, отгородиться лесом ирекой... Понимает, что несмотря на доводы рассудка, кто-нибудь из них, а то икак раз вопреки этим доводам...

В небе заливался жаворонок, потом озадаченно умолк посредивитиеватой трели. Мрак и Олег не заметили, но Таргитай, чуткий к песням, сразувскинул голову.

По синему-синему небу медленно тянулся оранжевый след, словноползла крохотная золотая гусеница, роняя шерстинки. Эту шерсть раздуваловетром, ибо след вначале был тонкий, как острие сосновой иглы, а потом ширилсявсе больше и больше, теряя блеск, пока шерсть не рассеивалась без остатка.

Таргитай сказал встревожено:

— Только бы жаворонка не заклевала...

Олег очнулся от дум, посмотрел дико:

— Какого... жаворонка?

Таргитай ткнул пальцем в небо:

— Жар-птица пролетела... А там жаворонок пел. Как думаешь,не клюнула?

— В небе места много, — проворчал Олег рассерженно, —разойдутся.

Мрак тоже на скаку задрал голову:

— Ого! Да это Огненный Змей!

Олег покачал головой:

— Точно видишь? Я бы сказал, что просто падающая звезда.

— А почему не вниз, а через все небо к западу?

Олег долго думал, а Мрак ехидно посоветовал:

— А ты ответь, как все волхвы: мол, неисповедимы пути богов!

Олег буркнул:

— Все исповедимо. Рано или поздно, но исповедимо.

Он покачивался в седле в такт скачки нахмуренный, злой,словно эта падающая звезда, двигаясь не так, как представлялось верным, заделаего лично, оскорбила, наплевала с высоты, вытерла свои звездные ноги. Мраксочувствующе покачал головой, но смолчал. Трудную дорогу уготовил себе молодойволхв. Молодой, но из-за того, что постоянно морщит лоб, хмурится, о чем-тонапряженно размышляет, уже даже ему, Мраку, чудится, что волхв старше его поменьшей мере вдвое.

Ехали до обеда, уже шагом, потом скакали вдоль реки, наконецМрак проворчал:

— Вон там дороги сходятся... Убей меня бог... тьфу!.. еслитам не корчма.

Только с его волчьим зрением можно было разглядетьперекресток, когда Олег с Таргитаем и эту дорогу видели не дальше, чем наверсту, дальше все расплывалось в жарком мареве. А когда ветерок поднимал игнал пыль навстречу, то и уши своих коней видели не всегда.

Следом за Мраком корчму учуяли кони. Подбодрились, началивстряхивать гривами, жеребец под Мраком даже слабо ржанул, призывая других идтишибче.

Дорога, что шла вдоль реки, связывая деревни, села и веси,пересекалась с дорогой из леса. В этой не было видно ни выбитой колеи, ниутоптанной до твердости камня земли, эта дорога не вилюжилась, а тянуласьпрямая, как копье кочевника, и Олег некстати вспомнил старую поговорку, чтотот, кто ездит прямо, дома не ночует.

Слева от перекрестка на синем небе темнела неопрятнаясоломенная крыша постоялого двора, доносилось ржание, вкусно пахло конскимикаштанами. Дом обнесен высоким забором, без щелей, но ворота распахнуты.

Мрак сразу заметил коновязь, ухоженный колодец с воротом,немалый сарай, где его глаза разглядели коней, жующих овес. Двери постоялогодвора распахнуты, а, судя по веселой песне, на первом поверхе корчма.

Они въехали на середину двора, огромные и настороженные,руки на рукоятях ножей, глаза придирчиво пробежали по открытым окнам, откудадоносился стук посуды, пьяные голоса, песни, веселые выкрики.

Мрак соскочил на землю, распорядился:

— Тарх, тебя кони любят! Позаботься.

Олег спрыгнул следом, с натугой размял застывшую спину.Таргитай подхватил коней под уздцы, хотел повести по кругу, остуживая, ноподбежал услужливый мальчишка, явно один из хозяйских сынов, Таргитай отдал сохоткой, а сам спешно догнал невров уже на крыльце.

Мрак свернул от крыльца в конюшню, поглядел куда мальчишкапоставил коней. Последние ясли были пустыми. Мрак удивился, что ясли такиемаленькие, разве что для жеребенка, да и то... потом услышал легкий стукмаленьких копыт, увидел идущего вдоль рядов крохотного человечка с конскимиушами, покрытого шерстью.

Он кашлянул, чтобы не напугать конюшника, здесь зовомогобаганом, у него не такие острые глаза. Когда конюшник испуганно метнулся всторону, сказал громко:

— Не бойся, я не чужак. Мы коней тут поставим. Ненадолго,нам скоро опять ехать. Смотри, если заболеют, я твои конские уши к дверямприбью!

Из темноты раздраженно пробурчало:

— Неча тут чужих ставить! Своим есть нечего.

— Ищи, — сказал Мрак угрожающе. — Какой же ты хозяин?

— Да, хозяин я, хозяин...

— То-то.

Олег и Таргитай ждали на крыльце. Он распахнул дверь вкорчму, отшатнулся. Запахи жареного мяса и разваренной гречневой каши ударили стакой силой, что даже Олег сглотнул слюну, а Таргитай за их спинами жалобновзвыл. Низкий потолок едва просматривался сквозь дым, с поперечной балкисвисали черные космы копоти.

За всеми столами сидели и насыщались крепкие мужчины.Крепкими выглядели даже те, что явно пашут землю, но трое-четверо выделяютсяосанкой и даже одеждой: сплошь умело выделанная кожа, что не рвется там, гдеполно колючек, сучьев и торчащих веток. Лица их были грубыми и темными отсолнца, так что не такие уж дремучие здесь леса.

Олег еще осматривался, приткнуться всем трем негде, а Мракдружески похлопал одного по плечу:

— Мужик, а, мужик?.. Ты уже поел... ах, еще не поел? Ну всеравно иди на улицу. А мы сядем.

Мужик, а с ним и двое других, начали наполняться тяжелойкровью. Глаза налились как у быков красным, а массивные кулаки, казалось, прогибаютстол. Мрак вздохнул, его рука метнулась к поясу, острый нож блеснул и застыл угорла мужика. С другой стороны горло другого уже щекотал острым лезвием Олег. Взеленых глазах не было даже злости, как у Мрака, это напугало Таргитая большевсего.