Наследники Богов. Книга 3. Тень змея - Рик Риордан Страница 13

Меня внезапно охватило то же чувство, что и тогда, в Дуате: словно меня окутал ледяной туман. Я уставился на ящик, но все равно не видел ничего полезного.

– А каким образом тени могут быть связаны с Апопом и душами умерших?

Я поглядел на Баст. Она сосредоточенно драла когтями столешницу, как всегда, когда бывала чем-то сильно угнетена или встревожена. Дома нам пришлось сменить уже несколько столов.

– Баст? – мягко окликнула ее Сейди.

– Апоп и тени, – задумчиво проговорила она. – Никогда бы не подумала… – Она встряхнула головой и сказала уже тверже: – С такими вопросами вам лучше обратиться к Тоту. Он в этом деле сведущ куда больше, чем я.

Тут у меня кое-что всплыло в памяти. Однажды папа читал лекцию в каком-то университете… в Мюнхене, что ли? Студенты задали вопрос насчет египетских представлений о человеческой душе и ее множественной природе. Кажется, папа тогда упомянул что-то о тенях…

«Подобно руке, имеющей пять пальцев, – объяснял папа, – душа имеет пять частей».

Я посмотрел на собственные пальцы, стараясь вспомнить.

– Пять частей души… Это какие же?

Баст промолчала. Вид у нее был какой-то стесненный.

– Картер? – окликнула меня Сейди. – Какое это имеет отношение…

– Просто помоги мне, ладно? – попросил я. – Первая часть – это ба, так? Личность человека.

– Ага, летучая курица, – кивнула Сейди.

Вот так. Дайте Сейди волю – и она обзовет часть вашей бессмертной души домашней птицей. Но я понял, что она имеет в виду. Ба – это тот дух, который способен покидать наше тело во сне и который может являться на земле после нашей смерти в виде призрака. При этом он действительно принимает облик большой сияющей птицы с человеческой головой.

– Верно, – кивнул я, – пусть будет курица. – Потом еще есть ка – жизненная сила, которая покидает тело после смерти. И еще есть иб, это сердце…

– Совокупность всех добрых и злых деяний человека, – подтвердила Сейди. – Именно эту часть души взвешивают на весах справедливости в загробном мире.

– Четвертая часть… – я замялся.

– Это рен, – подсказала Сейди. – Тайное имя.

Мне не было неловко даже посмотреть на нее. Минувшей весной сестра спасла мне жизнь, для чего ей пришлось использовать мое тайное имя. Она узнала его от меня самого… и, по сути дела, оно дало ей доступ к моим самым потаенным мыслям и самым темным переживаниям. С тех пор, правда, она держалась очень мило и ни разу не напомнила мне об этом, но все равно… давать такое мощное оружие в руки младшей сестре – значит чувствовать себя бесконечно уязвимым.

Эту же часть души, рен, полгода назад наш друг Бес поставил за нас в игре с богом луны Хонсу… и проиграл. Теперь он превратился в пустую оболочку себя самого и просиживает дни напролет в кресле-коляске в приюте для престарелых богов в Нижнем мире.

– Правильно, – согласился я. – А пятая часть – это и есть тень, так? – спросил я, поворачиваясь к Баст.

Сейди непонимающе нахмурилась.

– Тень? Но как это тень может быть частью души? Это же просто силуэт, разве нет? Игра света.

Баст вытянула руку над столом и поглядела на тусклую тень, которую ее пальцы отбрасывали на полированное дерево.

– От тени нельзя освободиться. Твоя тень, шеут, всегда с тобой. Она есть у всех живых существ.

– А также у камней, карандашей, туфель и кучи всего другого, – заявила Сейди. – Разве это означает, что у них тоже есть душа?

– Все-то ты знаешь, – проворчала Баст. – Живые существа отличаются от камней… большинство, по крайней мере. Шеут – это не просто физическая тень, которую отбрасывает тело. Это магическая проекция души, ее контур.

– Значит, в этом ящике… – заговорил я. – Когда ты сказала, что в нем содержится тень фараона Тутанхамона…

– Я имела в виду именно пятую часть его души, – подтвердила Баст. – Шеут фараона обитает в этом ларце, чтобы в загробном мире он не остался без тени.

Я уже всерьез опасался, что мой мозг сейчас взорвется. Я нутром чувствовал, что наша догадка про тени очень важна, только пока не понимал, какой нам от нее толк. Мы как будто бы держали в руках кусочек головоломки… вот только головоломка оказалась не та.

Нужный нам кусочек мы спасти не смогли – тот самый невосстановимый отныне свиток, который помог бы нам повергнуть Апопа. А вместе с ним не спасли и целый ном дружески расположенных к нам магов. И все, что нам удалось вынести из этого трагического путешествия – это пустой ящик, украшенный рисунками уток. Я еле сдержался, чтобы в сердцах не запулить фараонов ларец с тенью через всю библиотеку.

– Потерянная тень… – пробормотал я. – Напоминает историю про Питера Пена.

Глаза Баст тускло горели, как бумажные фонарики.

– А как ты думаешь, что послужило основой для сказки о том, как Питер Пен потерял свою тень? Люди на протяжении веков слагали сказки про живые тени – и все они уходят корнями в эпоху Древнего Египта.

– Ладно, но какая нам от всего этого польза? Вот «Книга повержения Апопа» действительно могла бы нам помочь. Но ее больше нет!

Согласен, мои слова прозвучали довольно грубо, но я и в самом деле здорово разозлился.

Сейчас, когда я вспомнил папины лекции, мне страстно захотелось снова стать обычным ребенком и путешествовать с папой по свету. Мы с ним пережили множество странных и опасных событий, но я всегда чувствовал себя любимым и защищенным. Папа всегда знал, что нужно делать. А сейчас от тех времен у меня остался только мой чемодан, который пылился в шкафу в моей комнате.

Это было ужасно несправедливо. Но я знал, что сказал бы на этот счет отец: «Справедливость означает, что каждый получает то, что ему нужно. А единственный способ получить то, что тебе нужно, – это добиться всего самому».

Отлично, папа. Вот сейчас я столкнулся с опаснейшим врагом, а то, что мне было нужно, чтобы одолеть его, безвозвратно уничтожено.

Видимо, Сейди догадалась, о чем я думаю.

– Картер, мы обязательно во всем разберемся, – пообещала она. – Баст, ты вроде собиралась сказать что-то насчет Апопа и теней.

– Нет, не собиралась, – пробормотала Баст.

– Ну почему ты так нервничаешь? – принялся допытываться я. – У богов вообще есть тени? А у Апопа? И если есть, то как они действуют?

Баст мрачно выцарапывала ногтями на столешнице какие-то иероглифы, и я почти был уверен, что они означают ОПАСНОСТЬ.

– Правда, ребята… С этими вопросами лучше к Тоту. Да, у богов есть тени. Конечно, есть. Только… короче, нам об этом говорить не положено.

Я редко видел, чтобы Баст так волновалась. И сейчас никак не мог понять почему. Ведь она – та самая богиня, которая сражалась с Апопом в магической темнице лицом к лицу, клык к когтю, на протяжении тысяч лет. Почему же она так боится каких-то теней?