Я - нечисть, или Как выжить среди своих - Кира Стрельникова Страница 13

Катька уломала меня пойти с их психфаковской компанией на вечерне-ночную прогулку по центру Питера, по Петроградке и потом на Марсово поле. Там Вечный огонь, такая же вечная разношерстная тусовка, гитары, иногда халявное пиво – кто-нибудь от широты души на всю компанию ящик-два купит, как рассказывала Катюха, и всем весело. Учитывая, что в пятницу мне ко второй паре, значит, можно выспаться, я не особо сопротивлялась уговорам. Опять же новые знакомые, новые впечатления. Так что в десять вечера мы с соседкой вывалились на улицу и поспешили к «Спортивной», на место встречи. Погодка стояла чудеснейшая, не характерная для конца мая: тепло, небо чистое, ни ветерка, что тоже удивительно, – в Питере обычно ветер дует в любое время года и сразу со всех сторон.

– …Ты, короче, смотри, Виталь у нас бабник, он к тебе точно подкатывать начнет, – проводила Катька краткий инструктаж по своим сокурсникам. – Но не ведись, он ни на что серьезное не способен, отвечаю. Да и на него ща Маринка охоту устроила, а она та еще стерва, – поморщилась соседка. – Не хотели ее брать, да кого она спрашивать будет, как услышала, так сразу лыжи навострила. – Катя картинно закатила глаза. – Колян шут вообще, по жизни балагур и приколист, так что всерьез не воспринимай всю ту чушь, что он нести будет. Достанет – просто построже рявкни, утихнет. С ним весело, – Катька хихикнула, – но иногда утомляет. Ну, с остальными по ходу познакомишься, там все хорошие ребята, – она несильно пихнула локтем и подмигнула. – Клево будет, я тебе говорю, тут на Петроградке столько прикольных местечек есть, просто вах! – Глаза девушки восторженно заблестели. – Я вообще собираю фотки дворов Питера, а до Петроградки давно хочу добраться, – добавила она, с предвкушением улыбнувшись.

Так, болтая, мы дошли до «Спортивной», где нас уже ждала большая и шумная компания. Конечно, сначала заглянули в магаз, а потом отправились бродить по узким улочкам Петроградки. Да, Катька права, есть свое очарование в узких дворах-колодцах, в которых всегда сумерки, в арках и переходах с облупленной штукатуркой и замшелыми кирпичами, в неожиданных ярких цветах на окнах внутри таких дворов, странных дверях, ведущих непонятно куда. Казалось, время тут остановилось, сюда не долетал шум машин с соседних улиц, и я то и дело ловила себя на мысли, что выпадаю из реальности и перестаю слышать даже голоса ребят из компании. Мы с Катькой постоянно ныряли в эти дворы, зависая там с фотиком, и мне уже захотелось взглянуть, а что еще есть в коллекции соседки и где можно найти такие чудесные места в Питере кроме Петроградки.

А еще скверики со скамейками, прямо между домами, неожиданные украшения на безликих монолитных стенах без окон – большие мозаики или рисунки. Потрясающе… Прогулка чем дальше, тем больше мне нравилась! И вовсе Колян оказался не утомительным, забавным – да, у меня щеки уже болели от смеха над его шутками и подколками. Виталь, как и предупреждала Катька, ободрал ближайший куст сирени и вручил мне пушистую ароматную кисть насыщенного лилового цвета, наградив витиеватым изящным комплиментом. Я одарила его снисходительной улыбкой – он просто человек, как и все в компании Катерины, – вежливо сказала «спасибо» и заверила: его методы на меня не действуют. Виталик заявил, что он упорный, и я от греха подальше держалась ближе к Катьке. Кто знает, что способен учудить этот товарищ в пылу азарта. Хорошо, та самая Маринка, про которую предупредила соседка, бросив на меня прищуренный, предупреждающий взгляд, тут же цапнула ловеласа за руку и не отпускала от себя дальше чем на пару шагов. Виталю только и оставалось бросать на меня страстные взгляды издалека. Как сообщила хихикающая Катька, когда мы завернули в один из дворов, эта Марина вполне способна устроить знатный скандал, не стесняясь ни прохожих, ни своих, так что Виталик предпочитал терпеть ее присутствие, вместо того чтобы резко отшить надоедливую дамочку. Сумерки густели, небо приобретало бархатисто-синий насыщенный цвет, с запада плавно переходящий в лилово-серый с редкими перышками ярко-малиновых облачков. Машин и людей на улицах становилось все меньше, и мы, вырулив на Каменноостровский, направились к Марсову полю.

Макс, прищурившись, наблюдал за шумной компанией студентов, в которой то и дело мелькала заметная золотисто-рыжая головка той самой феи, из Лосево. Жарков не соврал, она действительно училась на филфаке, звали Таней и жила на Ваське, в общежитии. При ближайшем рассмотрении днем вредная девчонка оказалась очень даже ничего – свеженькая, миленькая, аппетитная, и этот ее запах… Макс чувствовал, даже находясь достаточно далеко от Тани, как сейчас. Она вряд ли заметит его машину, а вот Казанцев видел девушку очень хорошо. Темные глаза хищно прищурились, ноздри шевельнулись, улавливая тонкий аромат. Димон тихо ржал, наблюдая, как друг терпеливо всю неделю незаметно приглядывает за жертвой – благо ему работа позволяла не торчать с утра до вечера в офисе, чему Жарков иногда завидовал, – и подначивал на решительные действия. Но Макс не торопился. Ему нравилось растягивать удовольствие и потом, чтобы наверняка все получилось, к Танечке просто подвалить на улице со словами: «Хэй, детка, ты клевая, пойдем посидим где-нибудь?» – не пройдет. Раз она невинная, скорее всего, большого опыта в отношениях у нее нет, а значит…

Демон усмехнулся, проводив глазами компанию, – они отправились в магазин. Такие романтичные барышни грезят о красивых ухаживаниях и прогулках под луной, а не о брутальных самцах вроде Жаркова, наглых и самоуверенных. О да, Макс знал о мечтах юных девушек побольше, чем друг, – время от времени и девственниц соблазнял, устав от легких побед в своем кругу. А тут задетая мужская гордость требовала отмщения, крапивой за поцелуи его еще никто не стегал! Ну и сама по себе Таня оказалась очень ничего, весьма симпатичной и выглядела чуть взрослее своих восемнадцати с половиной. Казанцев тихонько хмыкнул и завел машину – компания покинула магазин и отправилась вглубь Петроградки. Макс неторопливо поехал следом, держась поблизости от гуляющих. Запах Тани не давал ему потерять фею в хитром лабиринте улиц и в то же время позволял ехать так, чтобы его не заметили. Кто знает, может, именно сегодня, на этой прогулке, подвернется возможность наконец познакомиться с Танечкой. А то всю неделю она, кроме общежития и универа, никуда не выходила, к досаде Макса.

На Марсовом тоже было классно. Главное – тепло, потому что ночи еще все-таки прохладные, а на мне только тонкий свитер и джинсы. Куртку не сообразила взять, о чем сейчас пожалела. Время перевалило за полночь, а у Вечного огня собрались такие же любители ночных прогулок, как мы. Маринка откровенно висла на Витале, который с мученическим видом слушал ее щебет о какой-то там грандиозной попойке с девчонками, Колька вовсю измывался над приятелем, Виталик огрызался, Маринка никого, кроме себя, не слышала. Мы с Катькой хихикали, наблюдая весь этот цирк.

– Она вообще не умеет пить, – шепнула соседка, улучив момент. – Ей крышку дай понюхать, уже уносит, а пьяная так чудить начинает! – Катька сдавленно хрюкнула. – И потом ничего не помнит! А когда начинают рассказывать, громко возмущается и отнекивается! При этом строит из себя, что ей море по колено и вообще она бывалый алкоголик!

Я уткнулась Катьке в плечо, тихонько всхлипывая от смеха, – могу представить, что творила Маринка в подпитии… Читая в инете всякие истории, угорала так, что живот от смеха болел. Как же хорошо: меня алкоголь почти не берет, да и не люблю его. Так, бокал вина, или мартини чуть-чуть, или коктейль.