Госпожа "Удачи" - Владимир Лещенко Страница 13

Было очень приятно сидеть на мягкой подушке за круглым столом и смотреть в окошко на гостиничный садик.

– Красота! – вдохнула я полной грудью воздух с ароматом натуральных продуктов.

Параллельный (или перпендикулярный?) мир нравился мне все больше…

– Э-э-э… можно и мне? – в кухню заглянул мажонок.

– Конечно, садись! Здесь еды на полк солдат хватит! Не нашел никого?

– Угу… – с этим жизнерадостным возгласом Гарун присоединился ко мне.

Он был свеж после ванной, как молочный поросенок, и облачен в старомодный длинный восточный халат с нежно-лимонными арабесками на красном фоне и поясом с парчовыми кисточками.

– Одежду постирал… не поеду же я в помоях, – пояснил паренек.

– Угощайся, – пригласила я, аппетитно чавкая и пытаясь улыбнуться.

И добавила:

– Очень милый халатик… Ты в нем такой славный блондинистый ангелочек.

– Не надо смеяться, – смутился Гарун. – И так с детства страдаю из-за своей внешности. А разве я виноват? Я же настоящий мужчина!

– Я верю… верю. Хотя мужественность определяется не внешностью, – сказала я, хитро прищурившись.

– Да, она определяется поступками человека! – Гарун захрустел редиской, как кролик. – Кстати, выпить тут что-нибудь есть?

– Ну, ты и нахал! – хмыкнула я, переставая жевать. – Возьми в холодильнике, я видела полбутылки какого-то пойла.

«Что ж, такова, видно, моя планида, что все мужики пытаются первым делом меня напоить», – подумала я и вздохнула.

– Забавно вы назвали кальтершранк, – улыбнулся студент. – В вашем мире их так называют?

Я кивнула.

«Надо запомнить»

– Ого… ром! – Гарун достал бутылку и поставил на стол два стакана. – «Капитан Барбосса»! Дорого стоит, за одну такую бутылку всю мою тачку отремонтировать можно…

– Тебе сколько лет? – подозрительно поинтересовалась я, наблюдая, как мажонок наполняет бокалы.

– Я уже совершеннолетний, мне двадцать один год, – засмеялся паренек, гордо выпятив грудь. – Почти… Так что могу пить. В том числе и с девушками. Вы как, не против?

– Надо же! – поразилась я. – Я думала, меньше… Ладно, уж наливай… только мне разбавь соком.

– А ничего мы здесь устроились! – рассмеялся Гарун после первого бокала. – Вкусная еда, превосходное вино, прекрасная женщина…

Его хитрая мордашка замаслилась недвусмысленной улыбкой. Я решила немного остудить пыл самоуверенного паренька.

– Так я здесь хозяйка, а вот ты что тут расселся? Ты меня просто подвез!

– Не могу же я ехать в таком виде? Пусть одежда немного обсохнет, – ответил Гарун, по-хозяйски разбавляя ром гранатовым соком. – Я не виноват, что меня окатили помоями.

«Да уж, непрошибаемый типчик. Молодой, а прыткий…»

– Поищи лед в морозилке! – попросила я и чуть не подавилась, ибо увидела, что на меня глядит во все четыре черных дула старинный многоствольный пистолет.

«А ведь как хорошо все начиналось», – подумала я, тщетно пытаясь проглотить кусок, застрявший в горле.

– Не двигаться! Всем сесть за стол и положить на него руки, чтобы я видела! – закричала пожилая дама в длинном мешковатом платье, расшитом старинными монетами, и головном платке оранжевого цвета.

Смотрела гостья при этом на Гаруна. Это была маленькая и сухонькая, почти прозрачная старушка. Пергаментные жилистые руки, тем не менее, крепко сжимали пистоль.

Юный недомаг, так и не дошедший до пресловутого кальтершранка, замер на месте.

– Кто вы? – спросила бабка, подслеповато щурясь.

– Мы это… – начала я. – Случайно…

– Молчать! Держите меня за старую дуру?! Вы тут жрете, сидите на чужой кухне – и это случайно?!

– Мы … нас, вернее, меня… хозяин… – сказала я, тревожно следя за пистолетом.

Несмотря на плохое зрение старухи, дуло смотрело прямо мне в грудь, что, скажем так, несколько выбивало из колеи.

– Точнее, бывший хозяин. Я – новая владелица отеля.

– Что?! Что за чушь вы мелете? Кайсар-бей не мог продать этот отель! – зловеще захохотала старая карга, размахивая пистолетом.

– Вы только не волнуйтесь… Э-э-э… матушка, вы опустили бы пистолетик, – проблеял Гарун.

– А ты, девка, вообще молчи! Я с тобой пока не разговариваю, – огрызнулась старушка, поворачиваясь к Гаруну. – До тебя очередь еще дойдет. И никакая я тебе не матушка – была бы ты, позорница, моим дитем – задавила б в колыбели!

Я не выдержала и рассмеялась.

– Чего ржешь? – насупилась старуха. – Ишь, кобыла бесстыжая! Сейчас как пальну!

– Это не девушка, а молодой человек, его зовут Гарун, – пояснила я.

– А мне все равно! – огрызнулась бабка. – Никогда не поверю, чтобы Кайсар-бей так сглупил…. Врете вы мне, ох, врете. Знаете что? – вдруг задумалась старушка, поправляя платок.

– Что? – переспросил студент.

– А я вас сейчас подстрелю! Проникновение в чужой дом с целью наживы, покушение на мою честь, раз среди вас есть мужчина…

Гарун выдвинулся вперед в своем ярком халате.

– Извините, мы ни на чью честь не покушались и ничего не брали, можете обыскать! Думаете, что вам по старости лет спишут пролитие невинной крови?!

– Я могу и на плаху, мне все равно, – улыбнулась древняя развалина, размахивая пистолетом.

– А как насчет Загробного Суда? – осведомился мажонок.

– И это уже все равно, – загадочно молвила бабка. – Тем паче Кайсар-бей заплатит, сколько надо, и в мечети отмолят!

– Хватит! – закричал Гарун. – Не надо мне от вас ничего! И халат этот безвкусный свой заберите!

Он моментально скинул роскошный халат, представ перед старой кошелкой, что называется в натуральном виде.

Та потеряла дар речи, замерев с пистолетом, направленным вверх.

Прикусила язык и я, не столько от неожиданности, сколько от открывшегося моим глазам зрелища. Да, паренек молод, очень молод. Однако ж до чего хорош.

Воспользовавшись моментом, Гарун кинулся на старушку, выбил пистолет и крикнул мне, заведя карге руки за спину:

– Чего стоишь столбом? Дай полотенце! Свяжем ей руки и сунем в подвал! То-то крысы обрадуются. Мясо хоть и старое, но живое, не консервы какие-то. Сойдет за копчености…

– Теперь вы точно совершили покушение на мою честь и жизнь, – сказала старушка, удовлетворенно улыбаясь, пока я лихорадочно скручивала узел на полотенце, стягивавшем тощие старушечьи руки. – Связывайте, связывайте меня… это никого не спасет, я запомнила вас во всех подробностях, даже в интимных, – покосилась она на студента.