Мятежный Процион - Андрей Ливадный Страница 13

Ковальский слышал далёкий голос, прорывающийся сквозь треск помех несущей частоты, но у него не было возможности ответить — андроиды шли в атаку, рядом погибал его взвод, так был ли смысл в далёких призывах, что выплёскивал коммуникатор в помутившийся рассудок?

Тьма играла против людей, андроидам она, по всей вероятности, не мешала, но бойцы поредевшего взвода — те, кто попытался задействовать системы тепловидения, — тут же с досадой отключали их: засветка от пожара, охватившего склон холма, не давала работать термальной оптике, и им оставалось уповать на собственное зрение, ориентируясь на вспышки выстрелов, хруст веток или мгновенные отсветы разрывов, высвечивающие из мрака сиюсекундную диспозицию атакующих механизмов…

Добежав до границы ельника, где мятущееся зарево бушующего огня смешивалось с вязкой тьмой, царящей за густыми разлапистыми ветвями могучих деревьев, Ян припал на одно колено, «Абакан» вонзился прикладом в податливый ковёр мха и хвои, он отклонил ствол оружия, забыв в эти секунды обо всём, сосредоточенно, будто на учениях, выцеливая ползущую по горящему склону тяжёлую машину, поливающую ельник шквалом разрывных снарядов из двух автоматических пушек.

«Нет, не пойдёт… Не пробить броню. Только погибну зазря…» — мысли мелькали в голове с неуловимой скоростью, а пальцы уже меняли заряд в подствольнике с осколочного на кумулятивный, он рывком поднял автомат, прижал приклад к плечу, чтобы выстрел пошёл не по миномётной траектории, а прямой наводкой — расстояние до цели не превышало ста метров, для реактивной гранаты меньше секунды полёта…

Он плавно потянул спусковую скобу вторичной системы вооружения, и подствольник разрядился с приглушённым хлопком, заряд рванулся фактически по прямой, попав встык между скруглённым выступом правой орудийной башни и наклонным листом лобовой брони.

Кровь глухо прилила к голове, Ян никогда не испытывал подобного чувства, — словно безумец, не обращая внимания на цвиркающие вокруг пули, он приподнялся, вытягивая шею, мысленно моля лишь об одном — только не рикошет, но угол между двумя поверхностями не дал гранате уйти на излёт, струя раскалённого газа, вырвавшаяся из боевой части, прожгла в броне микроскопическое отверстие, диаметром не более двух миллиметров, но последствия оказались ужасающими — температура внутри машины тут же подскочила до тысячи градусов, и в темнеющие небеса, вырывая люки, изнутри бронированного монстра вдруг с оглушительным грохотом рванули снопы пламени.

От взрыва покачнулась земля, даже андроиды не устояли на ногах, в отличие от людей, их валило, словно кукол, заставляя катиться по склону, вокруг падали раскалённые обломки бронемашины, тут же поджигая траву, кусты, нижние ветви разлапистых елей…

— Все отходим! Назад! Третье отделение, Бешкеев, прикрывайте!

Ян, которого тоже сбило с ног и отшвырнуло в сторону взрывной волной, порывисто вскочил, тут же едва не заорав от боли.

Стиснув зубы, он одной рукой перехватил «Абакан», прижав левую ладонь к бедру, где толчками пульсировала боль.

Между пальцами струилась горячая липкая кровь.

Царапина. Наверное, царапина… — Он попытался шагнуть и понял, что может идти, осколок действительно прошёл вскользь, лишь разрезав кожу.

— Ребята, отходим… Все…

Он не бежал, а шёл, припадая на раненую ногу, постоянно оглядываясь, в надежде увидеть кого-то из своих, но между озарёнными пожаром елями мелькали лишь фигуры андроидов, и тогда Ян стрелял с одной руки, почти не попадая, но заставляя ненавистные силуэты падать на землю, вжиматься в неё, выискивая цель…

Казалось, этот кошмар никогда не закончится. Боли не было, но ощущение крови, по-прежнему сочащейся сквозь пальцы, вызывало приступы тошноты, голова кружилась не то от контузии, полученной в момент взрыва, не то от кровопотери, мир перед глазами постепенно терял чёткость, реальность принимала зыбкие формы, пока его не подхватили чьи-то руки и голос Асмана Бешкеева не начал сыпать возбуждёнными фразами:

— Командир, из города передали — подкрепления идут! Мы держим их на границе ельника.

— Кто?.. — прохрипел Ян. — Кто ещё выжил?..

Скороговорка сержанта вдруг оборвалась. Казалось, даже звуки вспыхнувшего с новой силой боя утихли.

— Никто, командир… Только ты…

Ян рванулся из поддерживающих его объятий и тут же, не устояв, упал на землю, лицом в сладковатый запах мха, который впитывал выступившие на глазах Ковальского слёзы, глушил звериный, нечеловеческий хрип, рвущийся из горла командира, потерявшего почти всех своих ребят…

* * *

Камера на шлеме Ковальского продолжала работать, фиксируя всё происходящее вокруг.

Незамысловатому устройству было абсолютно всё равно, какую невыносимую моральную муку испытывает сейчас человек, как ломается его душа, рушится мировоззрение под неистовым напором неведомых ранее событий и чувств.

Он умирал и… возрождался вновь, но уже другим, будто вместе со слезами, которые невольно текли по щекам, из его души навсегда уходило что-то важное, что-то, без чего можно жить, но уже нет возможности радоваться этой жизни.

…Рядом звонко ударила автоматная очередь, в мох беззвучно обрушился курящийся дымком водопад стреляных гильз, они тонули в зелёном ковре, изредка пружиня от него, неестественно медленно подскакивая вверх…

Ритмичный звук и вид горячих, падающих сверху гильз вывел Яна из горестного оцепенения.

Он приподнялся на локтях, одной рукой нашаривая автомат. Бешкеев продолжал стрелять, припав на одно колено, пока его «Абакан» не плюнул во тьму двумя трассерами, что означало — магазин пуст, остался лишь патрон в стволе.

— Отходи, Асман, я прикрою!.. Уходи к первому отделению! К бронемашинам!.. Держите посёлок любой ценой!..

Среди сумрака, подсвеченная заревом пожарища, мелькнула фигура андроида, и Ян резанул по ней длинной очередью. Пули попали в голову человекоподобной машины, дройд пошатнулся, начал валиться на бок, но, уронив автомат, умудрился ухватиться за нижнюю ветвь дерева и застыл в нелепой позе, рывками поворачивая голову, в которой зияли три небольших пулевых отверстия и виднелись две рваные пробоины в районе затылка, где пули, навылет прошив черепную коробку, вырвали изрядные фрагменты металлопластика.

Не жизнь… Это не жизнь… — горячие мысли жгли рассудок, Ян чувствовал, как истерический смех подкатывает к горлу при виде раскачивающегося из стороны в сторону вцепившегося в ветку сервомеханизма.

Он не видел, что одна из пуль пробила грудной кожух андроида и оттуда медленно вытекает непонятная, вязкая серебристая субстанция, тягучими каплями срываясь на кору дерева и траву, пробившуюся сквозь мох, и на мягкую подстилку из опавшей хвои…

Ту же картину демонстрировали два работающих экрана в зале совещаний Управления колониальной администрации.

Нагаев наблюдал за боем в основном с камеры Ковальского, поскольку остальные каналы связи гасли один за другим…