Армагеддон. Книга 1. Крушение Америки - Юрий Бурносов Страница 13

— А если он начнет орать рядом с полицейским участком? Пускай уж лучше сидит так, раз ты заставил меня взять его с собой. Хотя я с удовольствием зарыл бы этого чокнутого рядом с Чарли. Представь, нам еще придется волочь его с собой через Рио-Гранде!

Кувшин лежал рядом с профессором, в сумке. Ломакс вел себя тихо, лишь злобно зыркал глазами по сторонам. Ченнинг выпил пинту какого-то местного виски и дремал. Фургон подбрасывало на колдобинах, древние рессоры скрипели и жаловались на жизнь.

Только сейчас Нефедов вспомнил, что часть экспедиционной добычи находится у него. Вероятно, остальные о ней в суматохе вообще забыли. Отвернувшись так, чтобы негр в случае чего не увидел, Нефедов расстегнул нагрудный карман и достал скарабея, завернутого в носовой платок.

Жук тускло поблескивал в лучах солнца, проходящих через мутный исцарапанный плексиглас. Он был на удивление легкий, словно алюминиевый. Но это не алюминий, в чем Нефедов тут же убедился, попытавшись согнуть тонкую лапку. Похоже на сталь, как и всегда. Хотя на самом деле этот металл никакого отношения к стали не имеет — Нефедов потратил достаточно времени, чтобы изучить состав сплава.

Еще одна находка.

Еще один предмет в его будущую коллекцию.

Исполнение было таким чистым, словно скарабей только что вышел из ювелирной мастерской. Как же он попал в склеп? Может быть, кто-то положил его туда значительно позже? Но тогда вряд ли уцелела бы дорога из черепов под ногами… Да и запечатанный жуком кувшин явно принадлежал к тому же периоду развития цивилизации майя, что и фрески на стенах…

Ладно, с этим можно разобраться позже, в Штатах. Главное — понять, что эта фигурка умеет. А это бывает иногда едва ли не сложнее, чем ее найти.

Нефедов задумчиво вертел фигурку скарабея в руках и судорожно дернулся, когда черный морпех громко всхрапнул во сне. С Ченнингом тоже явно было что-то не то. Обычно неунывающий, веселый, любящий пошутить морской пехотинец давно сделался раздражительным, жестоким, и Нефедов не без причины побаивался его. Спрятав скарабея в карман, он попытался тем не менее уснуть, но не смог — слишком уж трясло фургон.

Иногда машина останавливалась. Херардо с кем-то разговаривал, возился под капотом, стучал железяками. Однажды что-то сильно проскрежетало по борту фургона, после чего последовала долгая остановка и длительная эмоциональная перепалка; слава богу, обошлось без полиции. Ближе к вечеру, когда в фургоне стало почти темно, дверца открылась и Херардо радушно предложил:

— Можно делать свои дела.

И уточнил для глупых гринго:

— Туалетные дела.

Вокруг был лес, автофургон стоял на узкой асфальтовой дороге. Пели птицы, проезжую часть метрах в ста впереди кто-то резво перебежал — олень? Обезьяна?

— Быстро, быстро, — торопил Херардо.

Вернувшись в фургон, морпех уселся среди упаковок с рулонами и бесстрастно сказал:

— Жрать.

Профессор так и сидел в углу со связанными руками. Вроде бы спал.

Жрать так жрать, подумал Нефедов, хотя мог и обидеться. Он послушно вскрыл банки с консервами, наломал кукурузную лепешку. Поковырялся немного в жирном мясе, попил воды прямо из горлышка канистры, весь облившись на ухабах. Ченнинг безмолвно ел: опустошил свою банку, доел то, что оставил русский. Отвернулся и захрапел. Что ж, лучше пусть спит, так спокойнее…

Через полчаса Нефедов все же задремал и проснулся, когда его довольно грубо подергали за ногу.

— Эй, мы на месте! — негромко сказал Херардо.

Дверца фургона была открыта, за ней виднелась пустынная равнина, покрытая невысокими холмами.

— Рио-Браво-дель-Норте, — махнул рукой Херардо. — Она же Рио-Гранде. Вон, там.

Да, в самом деле, за холмами виднелась река. Мутная, с широкими песчаными отмелями. Нефедов тут же вспомнил, что ежегодно при попытке перебраться в США погибает примерно полтысячи мигрантов, и это только по официальным данным. Они погибают от голода и обезвоживания, могут утонуть, переходя реку, или быть убитыми при задержании. Пограничным службам удается поймать каждого третьего нарушителя. И хорошо, если их поймают на американской стороне…

Впрочем, Игнат знал и то, что Пограничная служба США постоянно жаловалась на недофинансирование и недокомплектацию. В среднем на милю границы приходилось четыре служащих, но большинство из них работало в районах крупных городов. Остальные районы охранялись кое-как, к тому же правительство Мексики не было заинтересовано в сдерживании эмиграции: денежные переводы из США на родину составляли миллиарды долларов в год, кроме того, эмиграция снижала уровень безработицы в стране.

— Пора идти, — напомнил Херардо, озираясь. — Дальше я ехать не могу.

Лафонсо Ченнинг, потягиваясь, выбрался из фургона, почесал в паху и сказал, вскидывая винтовку:

— Беги.

— Что?! — не понял Херардо, недоуменно глядя на чернокожего гиганта.

— Я сказал: беги.

Херардо сообразил, что еще раз переспрашивать явно не к месту, и бросился бежать, петляя между холмами, уродливыми кактусами и невысокими чахлыми кустиками. Ченнинг тщательно прицелился в улепетывающую фигурку и выстрелил.

Боек сухо щелкнул.

Морпех машинально передернул затвор, но винтовка отказывалась стрелять. Да и как бы она это сделала, если ночью Нефедов опустошил магазин? Ченнинг отшвырнул бесполезное оружие и схватился было за кобуру, но его «кольта» там не было. Зато «кольт» был у русского, и смотрел прямо в широкую переносицу негра.

— Я просто хотел сэкономить, — примирительно улыбаясь, развел руками Ченнинг.

— Ты и так сэкономил. Он удрал без памяти. Зачем было еще и стрелять?

— Хорошо, я был неправ, — продолжая улыбаться, сказал морпех. — Опусти пистолет, русский.

— Нет, — покачал головой Нефедов. — С тобой что-то не то, Лафонсо. Давай каждый пойдет своей дорогой. Подними руки.

Негр громко скрипнул белыми квадратными зубами, но руки поднял:

— Давай.

— Профессора я заберу, — сказал Нефедов и крикнул: — Эй, Ломакс! Выбирайтесь наружу! Мы почти уже дома.

— Ты еще руки ему развяжи, — убрав с лица улыбку, посоветовал Ченнинг. — Чтобы он выгрыз тебе горло, как Чарли Роулинсону.

— Я как-нибудь разберусь, — пообещал Нефедов. Краем глаза он видел, как профессор неуклюже вылезает из фургона, потом связанными руками выволакивает за собой сумку с кувшином.

— Удачи, Лафонсо, — сказал русский, свободной рукой схватил конец веревки и стал пятиться, не опуская пистолета и волоча Ломакса за собой. Отойдя метров на двадцать, он увидел, что негр опустил руки и бросился к фургону, видимо, надеясь найти там патроны. Но патронов там не было и быть не могло — ночью Нефедов потихоньку выбросил их в дыру, прогнившую в полу древней автомашины.