Башня страха - Глен Кук Страница 13

Люди способны и на худшие деяния – и по куда менее возвышенным причинам.

Аарон судорожно сглотнул, в горле пересохло.

– Двух украденных детей уже нашли, – выдавил он. – На прошлой неделе, в Харе. У болота, из которого вытекает Козлиный ручей, его все собираются осушить…

Насиф начал проявлять признаки жизни, глаза его блеснули. Лейла с благодарностью взглянула на мужа.

Аарон продолжал:

– Ребятишки были в полном порядке. Здоровы, сыты, одеты. Только ничего не помнили.

– Где ты это слышал, Аарон? Когда? – Теперь Насиф был весь внимание. – Если б такое в самом деле случилось, слухи дошли бы и до меня.

– Вчера на работе. От одного типа по прозвищу Билли-козел. Он конопатит днища судов, а живет как раз за болотом, у которого нашли детей.

Внезапный интерес Насифа смутил Аарона. Он-то сказал просто так, не потому, что считал свое сообщение особенно важным, так, просто тень надежды. Вчера его мысли были всецело заняты Арифом, он и не слушал как следует. Кушмаррах – огромный город, в нем всякое случается, бывает и похищенных детей находят.

– Как же так, Аарон? Столь важные новости должны были быть известны всем в городе.

– Опомнись. Это не новости. У нас с тобой есть причина беспокоиться. Но у большинства ее нет. Билли-козел рассказал мне об этом только потому, что видел, как я извожусь из-за Арифа. Он просто хотел подбодрить меня.

– Нашли двоих, могут найти и еще, возможно, многих. А никто ничего не говорит.

– Хорошие новости разносятся не так быстро, как худые. Аарон заметил, что Рейха тоже перестала рыдать и жадно прислушивается. Лицо ее просветлело от безумной надежды.

– Надо разузнать поподробнее, – заявил Насиф. – Я порасспрашиваю, может, выяснится еще что-нибудь.

“Зачем я только начал”, – промелькнуло у Аарона в голове. Он ведь хотел лишь немного утешить их.

– Кстати, дартары, которые пытались спасти Зуки, – заговорила Лейла, – похоже, они считают, что похищение – дело рук Живых.

Аарон вздохнул. Он не сомневался, рано или поздно Лейла заведет об этом речь. Если уж ей что втемяшится в голову… точная копия своей матушки.

– Чушь, – отрезал Насиф.

– Откуда ты знаешь?

Аарон не стал повторять жене уверения бел-Сидека, хотя она, как и все соседи, подозревала, что калека связан с Союзом Живых и, возможно, занимает в нем не последнее место. Не стоит его супруге подливать масла в огонь, считал Аарон, сплетен и так предостаточно.

– Знаю, и все, – ответил Насиф с уверенностью, которая заставила Аарона содрогнуться.

Насиф – член Союза Живых? Но он ведь служил Городу…

Аарона точно озарило, сразу тысячи вопросов зароились в голове. Ему явно предстоит долгая бессонная ночь.

Насиф не обратил внимания на неожиданную рассеянность Аарона: он был слишком занят своими мыслями.

Лейла, однако, подозрительно покосилась на мужа. Обязательно начнет задавать вопросы. Отвечать ли на них – первое решение, которое ему предстоит принять, и если отвечать – сколько он может открыть ей…

* * *

Зуки наконец забылся тревожным сном, прерываемым всхлипами и вскриками других ребятишек в клетке.

* * *

До Мумы Эйзел дотащился с одной мыслью – пожрать хорошенько и залезть в горячую ванну. Нет, впрочем, ванна – лишнее. А потом завалиться спать. Завтра надо решить, что он будет делать на неделе. Чаровнице, пожалуй, не помешает повариться в собственному соку.

Рвануть в Слоновьи скалы на охоту? Но это чересчур напоминает обычные его занятия. Может, лучше в ал-Куарду, порыбачить в тамошних ямах… Без разницы, лишь бы побыть одному, уйти от людей, которые дергают его в разные стороны, сбросить с себя цепи долга, чести, верности, которыми его пытаются опутать, скрыться где-нибудь, где каждый шаг не будет балансированием над пропастью.

Эйзел выбрал столик в углу, благо было уже достаточно поздно, посетителей в закусочной осталось немного, а свободных мест сколько угодно.

Может, лучше дать ей поразмыслить недельки две? Или даже месяц. Пусть прислушается наконец к доводам разума.

И тут Эйзел вздрогнул от неприятного изумления: он заметил Муму. Подумать только, Мума сам прислуживает за столом, Мума на ногах в столь поздний час! Эйзел огляделся украдкой, ища причину чудного поведения хозяина. Дивились и другие посетители, но дивились с великолепно разыгранным равнодушием.

Мума подошел к его столику.

– Привет, Мума.

– Привет, Эйзел.

Мума отпустился на стул.

– Припозднился ты сегодня.

– Меня вытащили из постели.

– Неприятно, черт возьми, явиться сюда в такое время и застать тебя на ногах. Все равно что прийти домой и обнаружить на крыше стаю стервятников. Сразу ждешь плохих новостей.

– Гм…

– Что на этот раз?

– Письмишко получил, что еще? – Мума по столу подтолкнул записку к Эйзелу. – Знак тебе известен. Еще бы.

– Ага. Давно получил?

– С полчаса. Свеженькое.

– Гм… В таком случае пора подкрепиться.

– Знак тебе известен.

– Мне ведь нужно время прочесть эту проклятую писульку, верно?

– Конечно. Чего тебе принести?

– Что-нибудь, что можно взять с собой.

– Сейчас принесу. – Мума поднялся и заковылял прочь.

Эйзел прочел послание.

“Как получишь, приходи”.

Без подписи.

Изящная простота. Ни геродианам, ни дартарам записка ничего не скажет. Даже печатка снаружи – грубо нарисованный пальмовый воробей – ничего не символизирует, не имеет явного значения. Если письмо и попадет в руки врагов, они не обратят на него внимания, разве что в совершенно особых обстоятельствах.

Вернулся Мума с буханкой хлеба и головкой козьего сыра.

– Ну, сегодня закачу пир горой, – пробурчал Эйзел.

– Ты уходишь?

– Конечно. А какие варианты? Ты сыновей разбудил? Вокруг вроде бы спокойно, но кто знает… Худшая опасность – скрытая опасность.

– Разбудил. Они тебя прикроют.

Значит, кто бы ни попытался преследовать Эйзела, его ждут серьезные неприятности.

Эйзел встал, бросил на стол монету, собрал пожитки.

– До встречи, Мума.

– Удачи тебе.

– Да уж, когда имеешь дело с ним, удача не помешает.

Ночь становилась прохладной. Уже появлялась роса. Чем ближе к гавани, тем сильнее сгущался туман. Было тихо, как в могиле. Только стучали каблуки Эйзела. Он не чувствовал, что кто-то сопровождает его. Ничего, сыновья Мумы – смышленые парни. Они и не должны быть заметны – пока Эйзелу ничто не угрожает, пока никто не идет по его следу.