Обитель чародеев - Дэвид Эддингс Страница 13

– Дерник! – закричал Гарион. – Ты что?!

Но Дерник, катавшийся в грязи, не мог вымолвить ни слова.Его лицо стало пепельно-серым и исказилось гримасой.

Гарион почувствовал странное и непривычное давление в головеи мгновенно понял, в чем дело. Видя, что их попытки разделаться с Миссиейсорвались, иерархи принялись за окружающих в надежде заставить тетю Пол убратьсвой барьер. Страшная ярость охватила его, кровь закипела, и с губ сорвалсянеистовый крик.

– Спокойно, – послышался опять внутренний голос.

– Что мне делать?

– Выйди на свет.

Ничего не соображая, Гарион мимо лошадей бросился к томуместу, где пробивался утренний бледный свет.

– Войди в свою тень

Он взглянул на тень, вытянувшуюся на земле, и повиновалсяголосу. Не совсем понимая, как это получается у него, он всю силу волисконцентрировал на своей тени.

– А теперь следуй к ним по направлению их мысли.Быстро.

Гарион почувствовал, как летит по воздуху. Слившись в одноцелое с тенью, он коснулся корчившегося на земле Дерника и, как гончая,почуявшая запах добычи, устремился по следу мысли, которая обрушилась на друга,затем стремительно понесся, преодолевая лигу за лигой, над равниной к руинамРэк Ктола, различая окружающие предметы в довольно странном розоватом свете.

Ощущая в себе огромную силу, он проник в комнату с трещинойв стене, где сидели девять укутанных в черное стариков, которые пыталисьсовместными усилиями убить Дерника. Их глаза были устремлены на огромный, счеловеческую голову, рубин, мерцающий в центре стола. Косые лучи утреннегосолнца вытянули тень Гариона, так что ему пришлось согнуться, чтобы некоснуться потолка.

– Стойте! – крикнул он колдунам. – ОставьтеДерника в покое!

Они вздрогнули от слов призрака, появившегося невестьоткуда, и Гарион ощутил, что мысль, направленная на его несчастного друга черезкамень на столе, начинает ослабевать и распадаться на части. Он сделалугрожающий шаг вперед и увидел, как они оцепенели в своих креслах, окутанныесветло-розоватой дымкой.

Но вот один из стариков – очень худой, с длинной грязнойбородой и совершенно лысым черепом – первым оправился от испуга и приказалостальным:

– Продолжать! Направить мысли на сендара!

– Оставьте его в покое! – грозно повторил Гарион.

– Кто это говорит? – вызывающе протянул тощийстарик.

– Я.

– И кто ты?

– Я Белгарион. Не трогайте моих друзей. Старикзахохотал, и его хохот был столь же ужасен, как смех Ктачика.

– Ты жалкая тень Белгариона, – поправил он. –Нам известен этот фокус с тенью. Ты можешь говорить, шуметь и угрожать – и небольше! Ты бессильная тень, Белгарион.

– Я приказываю вам.

– А что будет, если не оставим? – Лицо старикавыразило презрение и любопытство.

– Он прав? – мысленно спросил Гарион у внутреннегоголоса.

– Может, да, а может, нет, – ответил голос. –Немногие переступили через этот барьер. Попробуешь – узнаешь.

Несмотря на сильный гнев, Гариону никого не хотелосьубивать.

– Лед! – сказал он, сосредоточивая мысль на холодеи делая волевое усилие. Однако импульс вышел слабым и звучание его былоприглушенным.

Лысый старик опять презрительно усмехнулся и затряс бородой.

Гарион собрал всю свою волю в кулак.

– Огонь! – мысленно приказал он, и в следующуюсекунду взметнулось яркое пламя, которое Гарион направил на бакенбарды упрямогостарика.

Иерарх вскочил и принялся отчаянно сбивать языки пламени сбороды.

Сконцентрированная мысль иерархов дрогнула, они повалилисьна пол в страхе и испуге, и Гарион принялся преследовать гролимов, которыекатались по каменному полу и лезли на стену. Крича, они сталкивались,поднимались и, повинуясь воле Гариона, опять падали, тыкаясь в углы комнаты ине находя спасения. Неумолимо Гарион настигал каждого, воздавая должное запричиненные страдания, и одного даже пропихнул в трещину так, что осталисьторчать только ноги.

Когда все было кончено, он повернулся к лысому иерарху,которому в конце концов удалось сбить огонь с бороды.

– Невероятно… Невероятно, – изумленно шепталтот. – Ты способен на такое?

– Я же сказал тебе: я – Белгарион. Я могу многое, о чемты даже не подозреваешь.

– Камень, – сообщил ему голос. – Онииспользуют камень для своих атак. Уничтожь его!

– Как?

– Взглядом.

Гарион присмотрелся к камню, мерцающему на столе: онразличил тонкие линии, пронизывающие кристаллическую структуру, и устремил весьсвой гнев на грозное оружие. Рубин ярко вспыхнул, начал пульсировать, затемраздался оглушительный взрыв – и он разлетелся на мелкие кусочки.

– Нет! – завопил лысый иерарх. – Идиот!Второго такого камня не сыскать!

– Слушай меня, старик, – ужасным голосом произнесГарион. – Ты перестанешь преследовать нас и больше никому не причинишьстраданий. – Его рука-тень скользнула к груди лысого человека и ощутилатрепетное, как у испуганной птицы, биение сердца колдуна, который со страхом следилза ней. Гарион медленно начал сжимать пальцы. – Ты понял меня? –грозно спросил он.

Иерарх судорожно вздохнул и попытался было освободиться отэтой хватки, но его пальцы прошли сквозь тень.

– Понятно? – повторил Гарион, внезапно сжимаяпальцы в кулак.

Иерарх закричал от страшной боли.

– Ты оставишь нас в покое?

– Пощади, Белгарион! Хватит! Я умираю!

– Ты оставишь нас в покое? – в третий раз спросилГарион.

– Да, да… все что угодно, только прекрати! Умоляю! Ясделаю все, о чем ты просишь

Гарион разжал пальцы и вытащил руку из тяжело дышащей грудииерарха. Потом согнул её наподобие лапы с когтями и приблизил к лицу старика.

– Смотри сюда и помни, – тихо и угрожающе сказалон. – В следующий раз я вырву сердце.

Иерарх отпрянул назад, в ужасе уставившись на страшную руку.

– Я обещаю, – заикаясь, пробормотал он. – Яобещаю.