Выкуси. История любви - Кристофер Мур Страница 13

Фу

У Стивена Вона по прозванью «Пес Фу» вся полностью пришпоренная «хонда», навороченная для управляемых заносов, была полна крыс. Ну, не под завязку полна, конечно, — переднее сиденье занимал резервный ДДГ Эбби (что позволяло технически обозначать его как РДДГ) Джеред Белый Волк.

— Надо было только белых брать? — спросил он. Росту в нем было шесть футов два дюйма, очень худой и бледнее самой Смерти, имающей снеговика. По сторонам голова его была выбрита, а посреди на ней красовался незалакированный ирокез, свисавший на глаза, если только Джеред не лежал на спине и не глядел вверх. Помимо киновитского черного плаща из хлорвинила, до земли, на нем сейчас были красные ботфорты Эбби «Шмаркенштейн®» на платформе, и носил он их, как текущий ДДГ Эбби, с полным правом. Но Фу волновало не то, что на Джереде женская обувь, а то, что у их хозяйки — отчетливо маленький размер.

— Не жмут?

Джеред отбросил с глаз волосы.

— Ну сказал же Моррисси: «Жизнь есть страдание».

— По-моему, это Будда говорил.

— Я точно знаю, что Моррисси сказал это первым — типа, еще в восьмидесятых.

— Нет, Будда.

— Ты когда-нибудь видел портрет обутого Будды? — спросил Джеред.

Фу не мог поверить собственным ушам. И он ведет этот спор? А еще невероятнее — то, что он в нем явно проигрывает.

— У меня просто наверху есть «Найки» — может, подойдут тебе, если вдруг захочешь переобуться. Давай-ка выгружать крыс. Мне работать пора.

У Джереда на коленях уже громоздились одна на другую четыре пластиковые клетки, в каждой — по две белые крысы. Теперь он развернулся складной линейкой из «хонды» и заковылял на красных платформах к пожарной двери.

— Только не пытайся их в черный красить, — произнес он, заглядывая в клетки, пока Фу открывал ему дверь. — Я так попробовал со своей первой, с Люцифером. Это была трагедия.

— Трагедия? — переспросил Фу. — Нипочем бы не подумал. Поставь их на пол в гостиной. Завтра возьму на работе грузовичок, перевезу складные столы и тогда поставлю.

Помимо диссера по молекулярной биологии, разнообразных спасаний Эбби, разработки вампирской сыворотки и тюнинга «хонды» Фу по-прежнему работал на полставки в «Стерео-сити», где его специальностью было говорить людям, что им нужны телевизоры побольше.

— А ты с той работы еще не ушел? — спросил Джеред, тащась вверх по ступенькам. — Эбби ж говорила, у вас, чуваки, тотально ебические деньги.

Зачем она ему это сказала? Она не должна была такого ему говорить. Она ему, что ли, все рассказала? Зачем ей вообще друзья? Она уже подарила Джереду пять тысяч долларов из денег Джоди и Томми — на Хануку, хотя ни он, ни она не евреи. «Потому что я не позволю господствующему обществу превратить меня в рождественскую блядь этого зомбака, младенца Иисуса, вот почему, — сообщила она. — И еще потому, что Джеред помогал мне заботиться о Графине и Владыке Хладе, когда у них были неприятности».

— Надо фасад держать, — ответил Фу. — По налоговым причинам.

Правдой это было лишь отчасти. Ему и впрямь нужно было держать фасад, потому что, как и Эбби, он не вполне сообщил родителям, что съезжает из дому. Они же так привыкли к тому, что сын то в универе, то в лабе, то на работе, что не очень замечали, когда он ночует дома. Помогало и то, что у Фу была четверка младших братьев и сестер, и у всех — безумные нагрузки по работе и учебе. Родители их признавали только пахоту. Если пашешь, все у тебя хорошо. Пахоту они чуяли за много миль — как и ее отсутствие. Фу мог сколько угодно жить в собственной студии с жутенько-сексуальненькой подружкой и проводить причудливые генетические эксперименты над нежитью, но если он бросит работу, предки почуют это за секунду.

У Фу и Джереда на переноску всех крыс по лестнице и размещение их на полу ушло двадцать минут.

— Мы же не будем их мучить, правда? — спросил Джеред, держа одну пластмассовую клетку так, чтобы смотреть ее обитателю прямо в глаза.

— Нет, мы превратим их в вампиров.

— Уй, клево. Прям щаз?

— Нет, не прямо сейчас. Сейчас тебе нужно будет их всех покормить и в каждую поилку налить воды, — объяснил Фу.

— А потом что? — спросил Джеред, смахивая с глаз волосы.

— Потом можешь идти домой. За ними не нужно круглосуточно приглядывать, пока не начнется эксперимент.

— Я не могу домой. Я предкам сказал, что ночую у Эбби.

Фу неожиданно пришел в ужас от перспективы провести ночь в студии наедине с сотней крыс, двумя забронзовелыми вампирами и Джередом. Особенно с Джередом. Может, самому стоит поехать домой, а Джеред пусть сторожит крыс… Хоть дома предстанет перед родителями, собьет их со следа, и они не почуют его нового стиля жизни — без пахоты, но в студии и с англосаксонской подружкой.