Дикие карты - Виктор Милан Страница 13

— Прекратите огонь, — прозвучал в наушниках голос командира эскадрильи. — Мы попытаемся набрать высоту и отклонить его с курса. Эскадрилья «Ходиак», следуйте за мной.

Джетбой поднял глаза на небесную синь над головой. Объект продолжал свое медленное продвижение вперед.

— Что на нем? — спросил он командование.

— Командование — Джетбою. Как нам сообщили, там какая-то бомба. Чтобы набрать такую высоту, он должен быть легче воздуха или иметь как минимум пятьсот тысяч кубических футов объема. Отбой.

— Начинаю подъем. Если другие самолеты не смогут набрать нужную высоту, отзовите их.

В наушниках наступила тишина, потом послышалось:

— Вас понял.

П-80 поблескивали над ним, как серебристые распятия, и он направил свой самолет вверх.

— Давай, дружище, — сказал он. — Покажем класс.

* * *

Самолеты один за другим уходили в стороны, скользя в разреженном воздухе. Джетбой слышал лишь собственное дыхание да тонкий пронзительный вой двигателей.

— Давай, малыш, — приговаривал он. — Ты справишься!

Непонятный объект наверху оказался самодельным летательным аппаратом, сооруженным из дюжины небольших дирижаблей с подвешенной к ним гондолой. Гондола, похоже, в прошлом была корпусом торпедного катера. Больше Джетбою разглядеть ничего не удалось. Воздух был фиолетовым и холодным, следующая остановка — открытый космос.

Последние П-80 растворились в синеве. Кое-кто напоследок дал отрывистую очередь, некоторые делали бочку, как привыкли со времен войны, когда оказывались под бомбардировщиком. Один самолет потерял управление, начал падать и сумел выровняться только через две мили.

Самолет Джетбоя протестующе взвыл. Он почти не слушался штурвала. Томлин с большим трудом снова поднял нос кверху.

— Уберите всех с дороги, — сказал он командованию.

— Ну-ка, сейчас мы организуем тебе место для боя, — эти слова предназначались самолету.

Вниз отправились подвесные баки — они летели тяжело, напоминая бомбы.

— Что, так-то лучше? — спросил он.

Двигатели взревели. Самолет, освободившийся от лишнего груза, рванул вверх и вперед.

Роберт нажал на гашетку. Пулемет застрекотал.

Он дал еще четыре очереди, пока не кончились боеприпасы. Тогда настала очередь обоих пятидесятимиллиметровых пулеметов в хвосте, но и там боезапас быстро кончился.

Джетбой перевернулся через нос и ушел в пологое пике, набирая скорость — как лосось, пытающийся сорваться с крючка. Через минуту, задрав нос своего ДБ-1 вверх, он начал подъем, делая широкие круги.

Под ним лежал Манхэттен с семью миллионами жителей. Должно быть, все они сейчас смотрели в небо, зная, что это зрелище может стать последним в их жизни. Может быть, жить в атомный век и означает именно это — все время смотреть в небо и гадать: «Оно или не оно?»

Красный самолет вспорол воздух, точно бритва. Он был уже совсем близко от цели, ближе, чем удалось подобраться всем остальным, но все-таки недостаточно близко. У него оставалось всего пять выстрелов.

Самолет набрал высоту, и его начало трясти в разреженном воздухе, как будто он был каким-то красным зверем, пытающимся взобраться по длинному синему гобелену, который немного сползал вниз каждый раз, когда зверь делал рывок вверх.

Все, казалось, застыло в ожидании. А затем от гондолы к нему потянулась длинная тонкая цепочка трассирующих снарядов.

В ход пошла семидесятипятимиллиметровая пушка.

* * *

ИЗ ПОКАЗАНИЙ ПОЛИЦЕЙСКОГО

ФРЭНСИСА В. О'ХЬЮИ

(ПО ПРОЗВИЩУ ГОВОРЯЩИЙ КОП)

15 сентября 1946 года, 18.45

Мы приглядывали за Шестой авеню, пытались помешать людям передавить друг друга в панике. Потом они немного успокоились и стали следить за воздушным боем и всем, что происходило в небе.

У одного голубятника с собой оказался бинокль, так что я конфисковал его, поэтому хорошо видел почти все, что происходило. Тем самолетам не повезло, и от зениток, которые палили с Боуэри, тоже толку было не много. Я лично считаю, что армейские должны за это ответить, потому что пэвэошники так струхнули, что забыли завести таймеры на своих ракетах, и я слыхал, что часть из них упала на Бронкс и разнесла в клочья целый дом.

В общем, этот красный самолет, ну, то есть, самолет Джетбоя все набирал высоту и, наверное, уже полностью расстрелял все свои снаряды — так мне показалось, но все никак не мог попасть в шар.

Потом подъехала пожарная машина с включенными сиренами, и на ней был весь участок вместе со вспомогательным подразделением. Лейтенант крикнул мне, чтобы я забирался на машину, потому что нам было приказано ехать в западные кварталы и разобраться с транспортной аварией и беспорядками. Ну, я запрыгнул на машину, но все равно старался следить за тем, что творилось в небе.

Беспорядки почти кончились. Сирены воздушной тревоги все еще выли, но все просто стояли на месте, задрав головы.

Лейтенант велел хотя бы развести людей по зданиям. Я затолкал кого-то в какие-то двери, потом приметил еще одного зеваку с полевым биноклем.

Да, забыл сказать: все это время с этого дирижабля палило столько пулеметов, что он казался новогодним бенгальским огнем, и в самолет Джетбоя то и дело попадали. Тогда этот парень просто развернул самолет и полетел прямо на эту гробину — как ее? — ну да, на гондолу, и протаранил ее. Он, должно быть, тогда уже летел ужасно медленно, ну, потерял скорость, и его самолет просто врезался в бок этой штуки.

Эта летающая громадина слегка опустилась вниз, ненамного, самую малость. Потом лейтенант забрал у меня бинокль, и тогда я приставил ко лбу ладонь и попытался высмотреть, что мог.

Потом сверкнула эта вспышка. Я сперва решил, что все взорвалось, и нырнул под машину. Но когда я выглянул оттуда, шары все еще были в небе.

— Берегись! Все в укрытие! — закричал лейтенант.

Все опять запаниковали, кинулись под машины, попрятались за что могли или попрыгали в окна. Все это было очень похоже на «Три бездельника» [8].

Через несколько минут обломки красного самолета засыпали улицы и причал...

* * *

Повсюду были дым и пламя. Кабина треснула, как яйцо, крылья свернулись винтом. Скафандр начал надуваться, и Джетбой вздрогнул от неожиданности. Его скрючило в дугу, и вид у него, наверное, был как у перепуганного кота.

Борта гондолы разошлись, как занавес, в тех местах, где в них врезались крылья истребителя. Оттуда вырвалась струя кислорода, и в расколотую кабину дохнуло морозом.