Купите даме монстра - Алёна Сокол Страница 13

Волосы развевались на ветру – я так и не удосужилась соорудить на голове что-то мало-мальски приличное. Чувствуя себя героиней Чеховской «Дамы с собачкой», я гордо шествовала вдоль унылых городских строений. Прикинув, что пешая прогулка займёт от силы час, я решила как следует выгулять Матильду. Та, подстроившись под выбранный мной темп, с умным видом разглядывала прохожих. Выглядело это довольно забавно: добавь нам солнцезащитные очки и можно претендовать на звание «людей в чёрном».

Солнце светило ярко, и настроение заметно приподнялось. Разве можно долго страдать из-за какого-то зачарованного пирожка? Это не про меня! Я не злопамятная, отомщу и забуду.

За ненавязчивыми размышлениями, как лучше насолить подруге, половина пути осталась позади. Налетевший невесть откуда ветер едва не унёс Матильду, соорудив мне ультрамодную укладку «я упала с сеновала». Хватая ртом воздух, я изловила напуганную Матильду и с опаской оглядела вмиг посеревшее небо. От горизонта прямо на нас двигалась чёрная туча.

Любимица, поскуливая, жалась ко мне. Прикинув, что до остановки бежать слишком долго, я рванула вперёд. Возможно, нам повезёт, и мы успеем укрыться раньше, чем нас настигнет гроза.

Не тут-то было! Шквалистый ветер задувал с такой силой, что мне с трудом удавалось держать открытыми глаза, а распущенные сдуру волосы сыграли злую шутку, забившись в рот. Стараясь не ругаться вслух, я бежала так быстро, как позволяли ноги и шестикилограммовая Матильда на руках.

Небо озарила яркая вспышка. Последовавший за этим раскат грома заставил завизжать сигнализацию припаркованной у обочины машины. Грозу я, конечно, любила. В том случае, если сама при этом сижу дома у окошка, попивая горячий кофеёк.

Бегать в эпицентре стихии – не моё. Я не раз думала, что случись мне оказаться где-нибудь во время цунами, землетрясения или прочей оказии, я погибла бы первой. Не потому, что я неудачница, как раз наоборот! Мне слишком везёт. На приключения. И я их добросовестно собираю на свою голову всюду, где доводится бывать.

До заветного укрытия осталось совсем немного – бег сильно ускорил наше путешествие, – и я уж было решила, что мы спасены, когда началосьэто. Нет, это был не ливень, а форменное издевательство. Окатив нас с Матильдой с ног до головы ледяной водой, он за несколько секунд превратил тротуар в непроходимое болото, и я, смирившись с горькой участью утопленника, неторопливо плыла вперёд, внутренне закипая от несправедливости.

Не прошло и двух минут, как внезапный ливень утих, лениво побарабанив по гулким подоконникам домов напоследок. Промокшая до нитки и злая, как собака, я поднялась на порог Вединой общаги. Здесь, сияя белозубой улыбкой, меня уже встречала роковая бабушка.

– Как погуляла? – спросила Ведина родственница. – Погода сегодня ни к чёрту, правда?

Она хитро подмигнула, а я плотнее сжала губы, чтобы не сказать всё, что я о ней думаю. Но бабуля не унималась:

– Тёплый чай – вот, что тебе нужно, деточка! – она ласково потрепала меня за щёку и заботливо поправила то, что некогда называлось моими волосами.

– Спасибо огромное! Я сегодня уже отведала чайку. Думаю, с меня достаточно, – я выразительно взглянула на наглую старушку и, перехватив поудобнее Матильду, которая, кажется, пребывала в полуобмороке после грозы, распахнула дверь.

– До встречи, деточка! – донеслось из-за спины.

– Чур меня! – шёпотом ответила я и на всякий случай поплевала через левое плечо.

Вахтёрши на месте не оказалось, и это уберегло меня от лишних расспросов. Беспрепятственно пробравшись к комнате 13а, я распахнула дверь, не удосужившись постучать, и застыла на пороге с раскрытым ртом.

Комната Веды изменилась до неузнаваемости. Вместо мрачного подземелья передо мной предстал пряничный домик: занавески с рюшами аккуратно подпоясывали вымытое до блеска окно, кровать, увитая деревянной резьбой, заправлена пёстрым цветочным покрывалом, а сверху громоздилась стопка накрахмаленных подушек под ажурной вышиванкой. Камин и брутальные полки теперь больше походили на кухню примерной домохозяйки: всё сияло чистотой, вызывая непреодолимое желание тот час же вымыть руки, дабы не осквернять святыню. И это я молчу об отсутствующей по углам вековой паутине! Я-то помню, с какой любовью Веда при помощи магии наращивала это безобразие. На столе, теперь украшенном кружевной салфеткой, стояло фигурное блюдо, доверху наполненное румяными пирожками.