Роза токсичная - Юлия Шолох Страница 13

— И зачем же ей… перебегать? — Шёпотом спросила Розалин, оглядываясь. Коридор был пуст до хрустальной тишины, но мало ли.

— Не знаю. Возможно, хочет выйти за него замуж.

— Замуж? — Для Розалин это прозвучало как ругательство. У неё в голове не укладывалось, как можно хотеть замуж за убийцу Браббера? Как это вообще возможно?

— Чему ты так удивляешься? — Туя затормозила и вдруг окинула Розалин другим взглядом, в котором явно сквозило подозрение. — Он — практически лучшая партия для магически одарённой девушки. Разве ты сама здесь не по той же самой причине? Не в поисках мужа?

Теперь главное — не проколоться. Не проколоться!

— По той же. — С трудом заставила себя промямлить Розалин. Но Туя продолжала смотреть на неё искоса и не верить.

Надо что-то сказать, чтобы она раз и навсегда прониклась. Туя умна и наблюдательна, и много знает. Такими людьми не разбрасываются.

Когда врёшь, для правдоподобности хорошо бы разбавить враньё правдой. Розалин вздохнула и, хмурясь, нехотя добавила.

— Хотя мне жутко не хочется замуж!

Туя молчала.

— Но что поделать… У меня никого не осталось… и наследства не осталось, кроме одного маминого артефакта, но если его продать… сама понимаешь… — Розалин не стала заканчивать, потому что не знала, что сказать. Конечно, артефакт дорогой, но если честно, сколько бы местная девушка протянула на эти деньги, она понятия не имела. И чем грозит одиночество, тоже.

Туя, к счастью, оправдала надежды и не стала мучить новую подругу, а додумала за неё всё остальное самостоятельно.

— Я понимаю. С магическим даром и без защиты. — Она покачала головой. — Ты правильно сделала, что сюда пришла. Почему-то такие как мы пробуют встретить мужа на каких-нибудь приёмах или разъезжая в парках… Наверное, потому что здесь нужно работать, а не просто в красивом платье прохаживаться… В общем, ты правильно сделала.

Так, а что это значит — с даром без защиты? Розалин понятия не имела! Но всё же состроила скорбное лицо. Впрочем, тут она подумала о Вике и неожиданно… разрыдалась.

Розалин много плакала в первые дни после появления Виктора с ужасными новостями. А потом её стремительно и неумолимо, словно сожрала, поглотила месть — острое, жуткое чувство, которое заставляло Розалин постоянно быть начеку и действовать. Оно не давало передохнуть, оно на корню забивало все прочие чувства и постепенно выместило их совсем. Напрочь. Даже боль. Даже боль куда-то исчезла!

А в этот совершенно неподходящий момент Розалин вдруг поняла, что часть дела сделана — она в Доме магических изысканий, проникла в стан врага и ничем себя не выдала. А ещё поняла, как сильно была опустошена в последние месяцы. Она ведь даже на живого человека не походила, а больше на какую-то механическую куклу. С Лантаной они, бывало, часами не разговаривали, даже обедали в полной тишине. Общались строго по делу, даже ни разу, насколько помнилось, ни над чем не посмеялись. Вот в таком вакууме и прошли последние месяцы жизни.

И Вика… она вроде бы постоянно присутствовала в мыслях Розалин, но лишь как указатель, как нечто бесформенное, не позволяющее сбиться с пути. Думать о ней как о горячо любимой сестре нельзя было себе позволять, потому что тогда внутри поселялось горе — тяжкое, отчаянное горе, которое не давало даже вздохнуть.

Проще было не думать. Ни о чём.

А тут… Розалин действительно открылась, расслабилась — и прежнее горе немедленно хлынуло в неё сильной волной и утопило в себе.

Нужно немедленно… немедленно снова забыть. Переключиться. Лантана… Огромный дом с пустыми, безмолвными стенами. Тишина… Тусклые цветные пятна от окон на тёмном ковре. Изящные диванчики в гостиной, все сплошь из бронзовых закорючек и извилин. Солнечные лучи, как иглы пронзающие полумрак комнаты. И никого…

— Розалин…

Судя по голосу, Туя жутко растерялась.

— Прости, — сквозь слёзы шептала Розалин. — Прости. Мамы… не стало недавно, я до сих пор иногда плачу вот так, безо всякого повода. Сейчас. Сейчас я приду в себя.

— Не спеши, я понимаю. — Туя поковырялась в карманах и вдруг вынула носовой платок. — Возьми.

— Спасибо. Я сейчас…

Розалин взяла платок, быстро вытерла лицо, и тут вдруг расслышала шаги. Или, скорее, услышала, что они смолкли.

— Доброе утро.

Туя и Розалин вздрогнули и разом выпрямились. Возле них остановился господин Браббер. Видимо, из какой-то комнаты вышел, потому что его появление было весьма неожиданным. А может, в здании имелись «короткие» двери. Это скрытые в стенах ходы, которые предназначались для прислуги и позволяли быстро попасть в любую точку дома. Ну и хозяева ими иногда пользовались, если не брезговали.

В общем, его появление заставило обеих застыть, будто их поймали на месте преступления.

Выглядел господин Браббер свежо и великолепно. Серебристые волосы — только теперь Розалин разглядела необычность цвета — уложены ровными волнами. Точно с помощью артефакта! И костюм из тонкой ткани — темные брюки и жилет, и белоснежная рубашка с острыми краями на воротнике и манжетах. Неожиданно серебристого цвета ремень с большой чёрной пряжкой, как пить дать ещё один артефакт! Ворот застёгнут наглухо, но видно, что под ним какой-то тёмный кулон — просвечивается сквозь ткань. Третий артефакт.

Когда Розалин перестала пересчитывать его артефакты и подняла глаза, то увидела хорошо выбритое лицо хорошо отдохнувшего человека. Ровный нос, высокий лоб, подбородок достаточно массивен, чтобы не выглядеть женственным, но недостаточно тяжелый, чтобы придавать хозяину излишней агрессивности. А ещё он словно специально повернулся и показался в профиль. Сегодня он выглядел иначе. Более красивый, какой-то настоящий… словно вчера в кабинете главного изыскателя присутствовала всего лишь его жалкая копия. Но и более… опасный. Сила вокруг него разве что не искрилась.

— Я не помешал?

— Нет, что вы! — Выпалила Туя. — Мы тут просто… стоим.

Розалин подумала, что они вытянулись перед ним, как две напроказившие малышки… в Питомнике, когда их ловили за чем-то запрещённым, у детворы был такой же виноватый вид. Но чтобы тут…

Господин Браббер не стал их рассматривать, хотя наверняка слышал, что Розалин плачет. Но видимо, ему было плевать, она даже не спросил, в чём дело.

— Доброе утро, господин Браббер. — Собралась и поздоровалась Туя, и Розалин выдавила какое-то бурчание, будто бы тоже поздоровалась.

— Вы направляетесь в канцелярию? — Спросил он скучающим тоном.

— Да, господин Браббер.

Обязанность говорить с ним взяла на себя Туя. К счастью. Потому что Розалин с трудом могла сглотнуть и снова не расплакаться. Ведь его вид — спокойный, мирный, никак не вязался с её безумным горем, которое вроде бы ушло, но успело запятнать светлое утреннее настроение Розалин мрачными, болезненными кляксами. Ей хотелось отвернуться, но этого делать было никак нельзя. Оставалось терпеть. Так неприятно бывает, когда тебе плохо, очень плохо, и всё пропало, а мимо проплывает кто-то богатый, знаменитый и удачливый. Так и хочется зубами скрежетать!