Будь моей няней - Маруся Хмельная Страница 13

— Бонборино, не будьте навязчивым, — сказала она. — Некоторые помешаны на подсчете своих лишних грамм. — Она выразительно посмотрела на чуть выпирающий животик дядюшки Бонборино. — Представляете, как трудно расслабиться с такими людьми!

Тетушка Маджента решительно откусила пирожное:

— Пожалуй, вы правы, милый Бонборино. С моей фигурой не стоит беспокоиться. Тем более что в глазах влюбленного я все равно буду прекрасна, не правда ли?

— Абсолютнейше! Авторитетно заявляю, — растекся сливочным маслом под неодобрительным взглядом Нуттеллы Бонборино.

Вчера после работы я застала самый разгар событий: тетушка Амарэтта стояла напротив тетушки Мадженты, уперев руки в круглые бока, и размахивала перед ее носом широким зеленым листом лопуха.

Маджента сжимала в ладонях пузатую банку с непонятным содержимым грязно-желтого цвета. Рядом на стуле, с закатанной до колена штаниной, сидел дядюшка Бонборино и крутил головой, слушая оппоненток.

— А я вам говорю, что лопух здесь — первое средство! — азартно доказывала Амарэтта. — Им еще бабушка моя колени лечила!

— Что, лопух приложила и побежала? — уточнил дядюшка Бонборино.

— Нет, бегать она не могла, на костылях ходила, — призналась Амарэтта. — Но лопух все равно помогал. Каждый вечер…

— Моя домашняя мазь для суставов незаменима, — перебила Маджента, открывая пузатую банку. — Мазь надо накладывать два раза в день, утром и вечером.

Едва Маджента сняла крышку, по кафе пополз ужасный запах. Посетители начали чихать и морщиться, я закрыла нос салфеткой.

— Из чего вы ее делаете? — уточнила Амарэтта. — Из дохлых кошек?

Маджента обиженно фыркнула, закрыла банку и хотела убрать ее, но дядюшка Бонборино схватил ее за руку.

— Нет-нет, отдайте мне! Я уверен, что ваша мазь мне поможет. Все, что сделано вашими чудесными ручками, должно приносить только пользу и облегчение.

Тетушка Амарэтта демонстративно чихнула, зажмурилась и закрутила головой. Но дядюшка Бонборино не позволил ей возмутиться и выхватил лопух.

— Спасибо, любезная Амарэтта. Как приятно, когда о тебе заботятся добрые и милые дамы.

Он проворно намазал колено вонючей мазью, прилепил сверху лопух и опустил штанину.

— Я уже чувствую улучшение, — заверил Бонборино, ковыляя к стойке.

Но граф Мармелайд еще не успел уехать, как случилось то, чего я опасалась после разговора с Розамундой. Как я потом узнала, эта вертихвостка, воспользовавшись тем, что граф отбыл на целый день в академию, договорилась с девочками, что каждый занимается своими делами. И отправилась на свидание с учителем танцев, которого уже успела нанять. Вернее, он подкатил к ней со всем своим обаянием, она не устояла, наняла его к дочерям графа, да к тому еще и закрутила с ним интрижку.

Пока она гуляла и флиртовала с этим ловеласом, предоставленные сами себе младшие девочки пошли купаться в пруду на территории сада. Погода в тот день стояла жаркая, и Мирелла отказывалась выходить из воды, не слушая приказов Надины и Ливии. Она плескалась, играла, с удовольствием отдаваясь прохладе воды. И вылезла только тогда, когда аппетит победил желание купаться.

Вечером у малышки начался жар. Ей стало так плохо, что вызванный семейный доктор велел везти ее в лечебницу. И всю ночь доктора боролись за ее жизнь, у нее началось воспаление легких.

Об этом я узнала от самой Розамунды, в слезах и соплях появившейся утром на пороге моей квартиры.

— Меня уволили! Уволили! — рыдала она.

А я еще, не зная подробностей, начала ее утешать. Пока не узнала причину.

— Богиня! Да как же так можно, Рози! Ты рыдаешь, что тебя уволили, тогда как жизнь Мири сейчас в опасности! Как ты могла оставить девочек одних?! Тебе ведь доверили детей! Где Мири?!

Я примчалась в лечебницу, где у палаты Мири меня поймал бледный и осунувшийся граф. Если мне в последнюю встречу показалось, что он выглядит плохо, то сейчас на нем лица не было.

— Куда вы так спешите, Имма? — остановил он меня.

— Как Мири? Я только что узнала от Розамунды! Мне так жаль…

— Чего? Того, что вы уверяли, что ей можно доверять?

— И это тоже… я правда так думала… Неужели вы думаете, что я стала бы вас уверять в этом, зная обратное?! — возмутилась я.

— Ради того, чтобы помочь подруге? Почему нет?

— Нет! Я бы не стала рисковать девочками! — Моему возмущению не было предела. — Что с Миреллой? Как она? — поторопила я его с ответом.

Взгляд графа смягчился.

— Ее жизнь вне опасности. Но последствия болезни пока спрогнозировать трудно…

— Богиня! — осенила я себя знаком богини. — Я помолюсь за нее. Можно ее увидеть? Пожалуйста!

Граф в нерешительности покусал губы и ответил отказом:

— Нет, Имма. Сейчас не лучший момент. Элли обижена на вас и вряд ли захочет видеть. А ей сейчас противопоказаны сильные эмоции. Любые.

— Хорошо, вы правы. А почему… Элли обижена на меня? — назвала я девочку, как привычно графу.

— Она услышала мой разговор с Памелой. Та просила, чтобы место гувернантки я отдал вам. Я сказал, что предлагал вам, но вы отказались, не захотели нянчиться с такими противными девчонками. Что если бы они вели себя хорошо, возможно, у них уже давно была бы хорошая гувернантка… Что они сами виноваты в том, что не смогли наладить отношения со всеми, кто приходил…

— Да как вы могли! — Гнев мой требовал стукнуть графа по его пустой башке прямо сейчас.

— Но разве это не так, Имма? — пронзил меня своими синими глазами граф. — Разве вы не отказались потому, что у меня трудные девочки, с которыми не так легко справиться? Разве бы на ваше решение не повлияло, если бы они были послушными, кроткими и воспитанными? Вы просто не захотели приложить душевные усилия…

— Да что вообще вы обо мне знаете, чтобы так рассуждать! — прервала я его, кипя от гнева.

Нет, граф точно заслуживает пару ударов моего кулака по его темечку. Как раз по размерчику.

— Ничего не знаю, вы правы. Просто доверился интуиции дочерей. И ошибся. Что вы вообще здесь делаете? Вы дали мне четкий отказ, который не подразумевает двоякого толкования.

— И я передумала! Я иду к вам в гувернантки, — выпалила я.

Граф удивленно вскинул брови и сверлил меня своими синими глазами, которые вызывали во мне беспокойство. Они напоминали море перед бурей, когда непонятно, пронесет мимо или сметет шквалом своего урагана.

— Если предложение еще в силе, — сглотнула я под его пронизывающим взглядом.

— Сейчас вам придется еще труднее, чем когда я предлагал. Так как девочки оскорблены вашим отказом.

— По вашей вине! Зачем было так говорить?! — представила я реакцию девочек и чуть не расплакалась.