Пепел острога - Сергей Самаров Страница 13

Как только торговля закончилась, Вакора, отказавшийся от приглашения присесть к котлу, забросил лямку мешка за плечо и поспешил к другому костру. Кажется, там вокруг своего котла сидели люди со шведского боевого драккара.

– Хозяин причала, наверное, других каких-то шведов к ложкам приучал. Этих еще не успел… – засмеялся ярл ловкости продавца. – Но аргумент у него и там будет серьезный – урмане едят, а вы чем хуже… Купят шведы… Раскошелятся, несмотря на свою известную прижимистость…

* * *

Надо же такому случиться, что несколько дней не было ветра, и вдруг ветер пришел. Тем более, ветер такой, какой нужно, и даже силы очень и очень подходящей для парусов на реке. Он прилетел вместе с мелкой и игривой водяной рябью по извилистому руслу Ловати, как по естественному коридору среди лесов. Сначала легкий, потом все более и более тугой, устойчивый и какой-то слегка звенящий. И если бы была необходимость поднять парус, то можно было бы плыть и плыть домой, помогая драккару только одним рулевым веслом и давая возможность гребцам отдыхать не на берегу, а по ту сторону борта. Между низенькими гребными скамьями на бухтах с корабельными просмоленными канатами всегда есть место для каждого из двадцати, да и еще для многих воинов нашлось бы. Но воинов грузят в драккар, когда в набег собираются. А сейчас ярл Фраварад по делам плавал и потому воинов с собой не взял, чтобы лодку не утяжелять и не лишать скорости. Но простые гребцы – те же самые воины и, случись что, всегда готовы доказать, что мечом или боевым топором владеют не хуже, чем веслом. А за трудным гребным делом руки у них никогда жирком не порастают, и потому охотно готовы сменить весло на меч.

Гребцы пока еще у костра отдыхали, а ярл Фраварад в сомнении заходил по берегу вдоль причала, всматриваясь в реку, прислушиваясь к берегам и задирая голову, чтобы в вечернем небе облака рассмотреть – как они по ветру тянутся, в какую череду выстраиваются. Но здесь было не море, такое знакомое и понятное. Здесь ветер может налететь и через несколько мгновений стихнуть, и никогда не знаешь, как он себя поведет. Стоит ли срываться с места, если не уверен в постоянном нраве погоды… Ярл был в раздумьях, когда к нему подошел племянник.

– Шведы… – сказал тихо, даже не показывая на соседний причал.

Фраварад всем корпусом, хотя и неторопливо, повернулся в сторону боевого драккара, уже заметно накрытого предночной темнотой. Там, на соседнем причале, царило оживление. Кто-то бегал, суетился, кто-то с кем-то ругался. Явно шведы к чему-то готовились, и при этом торопились.

– Посмотрим.

И ярл с племянником пошли прогулочным шагом по берегу, тихо беседуя друг с другом, чтобы не явно удовлетворить свое любопытство.

На берегу три по пояс голых высоченных и сухопарых шведа сколачивали из толстых сырых бревен маленький треугольный плот с грубой и крепкой площадкой поверху. А несколько человек торопливо таскали на драккар дрова, которые сумели насобирать по берегу, и поливали их небольшими порциями масла, дожидаясь, когда очередная порция впитается, чтобы полить следующей. Не много дров, но Фраварад с Ансгаром понимали, для чего они нужны. Шведы решили плыть старым дедовским методом, который используют в своих фьордах все скандинавские моряки, если случается им задержаться в море или возвращаться в родной вик из дальнего пути в темноте. На плоту, что крепится в десяти локтях впереди носового дракона драккара двумя шестами, зажигается костер, который будет освещать путь впереди. Со стороны драккара выставляют начищенный медный таз, который отражает пламя и делает костер более ярким. Свет огня, отраженный тазом, ложится тогда на воду длинным столбом, в котором издали станет заметным любое препятствие, да и берега освещает своими играющими бликами.

Шведы, встрепенувшиеся раньше ярла Фраварада, решили воспользоваться попутным ветром и рискнуть отправиться в ночь.

– Спешат… Может, и мы поторопимся? – предложил Ансгар.

– Я бы предпочел обойтись без таких попутчиков, – возразил ярл, в сомнении покачивая головой. – Я тоже к ветру прислушивался, думал… А они раньше решились. Значит, вопрос сам собой отпадает, и мы поплывем только с рассветом. У них и гребцов больше, и парус шире, поплывут быстро. Пусть плывут. Нам за ними гнаться ни к чему. А ветер, думаю, до утра не стихнет. Если с ветром да на веслах, мы тоже птицей полетим, но догонять не будем…

– Однако, если…

Ансгар хотел возразить, потому что юноше после обретения драгоценного меча Кьотви хотелось отправиться в обратный путь как можно быстрее, но разговор внезапно прервался – на их драккаре послышались шум и крики, какие-то непонятные глухие удары, словно кто-то колотил веслом в борт. Заторопились на борт гребцы от костра. Дядя с племянником, помнящие, какой бесценный груз они везут, тоже поспешили туда. Ансгар почти бежал.

На корме стоял низкорослый бородатый нелюдь Хлюп и в руках держал расщепленное запасное весло. И вид у причального был такой гордый, словно он совершил невесть какой подвиг. А в руках у него не весло, а, по меньшей мере, копье или даже боевая палица, которую так любят местные славяне-русы и даже ловко с такой палицей управляются в единоборстве, словно мечом. Гребцы обступили нелюдя полукругом, и хозяин причала Вакора уже оказался здесь же.

– Что случилось? – спросил Ансгар, поскольку расспрашивать нелюдя на понятном тому языке лучше других могли только он и Вакора. Конечно, еще несколько гребцов да кормчий Титмар чуть-чуть знали славянский, поскольку плавали раньше в славянские земли, но они пока с вопросами не лезли.

– Приплыл кто-то… – гордо сообщил причальный. – А я услышал… Я всегда слышу…

– Что ты услышал? – не понял юноша.

– Как кто-то под водой плывет. Я весло приготовил и подождал… Он вынырнул, за борт ухватился, а я ему веслом по рукам, по рукам… По одной, потом по второй, потом снова по первой, потом по голове, но весло вскользь прошло… А он и сорвался… Уплыл. Но без рук его оставил… Без рук плавать плохо…

Тяжелое и длинное весло в руках низкорослого причального казалось бревном, но руки у нелюдя были, похоже, очень сильные, и с веслом он, в самом деле, управлялся не хуже, чем добрый воин управляется с боевым копьем.

– А куда уплыл?

Хлюп показал рукой. По жесту можно было бы предположить, что неизвестный пловец уплыл в сторону шведского драккара, хотя это вовсе и не обязательно. Просто уплыл в ту сторону, потом мог поплыть в другую. Да и лодок выше по течению стояло несколько. И выйти на берег между лодками в сумраке неизвестный ныряльщик мог незаметно. А мог и вообще где-то под причалом спрятаться и дожидаться, когда все успокоится.

Ансгар перевел ответы причального всем.

– Как можно услышать, что кто-то под водой плывет? – не поверил один из гребцов. – Это чучело просто хочет несколько монеток так заработать. Сторож нашелся… Весло расколол, борт чуть не проломил…

– Не сомневайся… Он слышит, – твердо сказал Вакора. – Он же причальный… Он нелюдь, судьба которого на причале жить… Я за то и плачу ему, чтобы охранял. Он охраняет. Лучшего охранника не придумаешь. Он даже рыбу слышит, когда подплывает. И размер ее слышит. Только хорошая подплывет, даже ночью, острогу хватает, и готов хоть поздний ужин, хоть ранний завтрак, лишь бы костер горел. А сам сырой ее съедает. Говорит, так вкуснее. Правда, солью больше, чем человек, посыпает. Да у нас соль дешевая…