Тьма над Гильдией - Ольга Голотвина Страница 13

— Дозволяю огласить список, — кивнула золотая маска.

Принц не сдержал зевок.

— Пойду к себе! — вызывающе заявил он. — Утомили меня эти государственные дела. Эй, Прешкат! — повелительно кивнул он одному из часовых, стоящих у королевского трона. — Ступай за мной! Что-то мне в «радугу» сыграть захотелось.

Часовой не пошевелился.

— Проводи принца в его покои, Прешкат, — холодно приказал король. — Ему и впрямь рано заниматься государственными делами. Позже мы с ним об этом поговорим.

Не обратив внимания на угрозу, прозвучавшую в словах отца, принц тягучей, медленной походкой, чуть не цепляя ногу за ногу, направился к дверям.

— Пар-ршивец, — отчетливо бормотнул ему вслед дед.

Горожане сделали вид, что ничего не произошло, но в душе были согласны с Эшузаром. И каждый подумал, что избалованных, нахальных и несерьезных сопляков нужно драть крапивой, невзирая на происхождение.

* * *

Ульфест рухнул на покрытое медвежьей шкурой ложе и, не снимая шелковой маски, уставился в потолок.

Вошедший следом Прешкат взял с мраморного столика коробку для игры в «радугу», но, бросив на принца короткий взгляд, положил ее на место.

— Скучно! — пожаловался принц куда-то наверх. — Теперь они убытки считают. А часть убытков покроет казна. Вот, должно быть, привирают! А? — оглянулся он на стражника.

— Не без того… — послышался дипломатичный ответ.

Прешкат Серое Копье относился к принцу не так, как прочие обитатели дворца, — от короля до последнего слуги. Для всех Ульфест был капризным сумасбродом, но Прешкат, учивший принца владеть оружием, видел в нем заброшенного юнца, обделенного любовью отца и деда. Вот и откалывает одно коленце за другим — пусть бранят, лишь бы заметили! А ведь король еще не все знает о забавах сыночка. Не обо всем королю рискуют донести…

— И как-то глупо все устроено! — изливал досаду принц. — Командир городской стражи докладывает, что расследование идет полным ходом. А как оно идет?

— Стража опрашивает тех, кто мог что-то видеть.

— Вот как? И люди охотно откровенничают со стражей?

— Еще чего!.. Да они, «крысоловы» эти, не заметят преступника, даже если он у них пряжки с сапог срежет! — хмыкнул Прешкат. (Между дворцовой и городской стражей — «щеголями» и «крысоловами» — издавна была вражда.)

— Я не о том. Помнишь, гостило у нас наррабанское посольство? Я поболтал с одним… интересные вещи рассказывает! Есть в Нарра-до человечек, зовут Хайшерхо. Слово «дэр» к имени не прибавляет — значит, знатностью похвастаться не может. И должность всего-то — смотритель дворцовых архивов. А на самом деле второй человек после Светоча! У него свои люди по всей стране. Никто не знает, что они для Хайшерхо собирают тайные сведения. Это же так здорово — знать изнутри, что творится в городе! Вот бы в Гурлиане такую службу… ну, хотя бы только в Аргосмире!

— Была такая, — обронил стражник. И сразу пожалел о сказанном.

Принц заинтересованно поднялся на локте:

— Ну?!

— Был при дворе человек, — неохотно начал Прешкат. — Завел себе уши в каждом доме… ну, это я через край брякнул, но в богатых домах слуги ему наушничали. На таможне своих людей заимел. Говорят, с порта и начал — велено ему было с контрабандой разобраться. Контрабандистов прищучил, а там во вкус вошел, всю столицу к рукам прибрал. Сам-то пришлый был, прохвост, а уж так быстро развернулся со своей «невидимой стражей»!

— Хорошее название.

— А его люди назывались «невидимками». Ох, как в Аргосмире боялись этого проходимца! Айрунги его звали…

— Айрунги Журавлиный Крик? Тот, что был замешан в «мятеже бархатных перчаток»?

— Во-во, он самый. Только не замешан был, а сам все и замесил.

Принц присвистнул.

— Я так и думал, что эти два идиота, дедушкины кузены, сами бы кашу заварить не сумели. С мозгами у них было слабо. Чего стоил этот опознавательный знак, перчатки…

Прешкат промолчал: не ему осуждать лиц королевской крови, даже если те сложили головы на эшафоте.

— Этот Айрунги, — поторопил принц, — его казнили?

— Удрал, негодяй. Хорошую награду за него объявили, да никому не досталась.

— Что уже говорит о многом, — задумчиво протянул Ульфест. — А «невидимки»?

— Кое-кого казнили за участие в мятеже, остальные постарались забыть имя Айрунги. Говорят, когда король Зарфест принял золотой топорик, он подумывал о восстановлении «невидимой стражи».

— Постой, сам угадаю. Дедуля встал на дыбы и начал бить в воздухе копытами, верно?

— Э-э… король-отец был против этой затеи.

— Кто бы сомневался… После мятежа дедуля лезет под кровать от кошачьего мяуканья за окном! Родную дочь к смерти приговорил!

— Так вроде принцесса Аннира и в самом деле была повинна в…

— Да плевать мне на тетушку! Сбежала — и молодец. Давай про «невидимую стражу»!

— Король-отец изволил сказать, что неразумно отдавать власть в посторонние руки.

— Вот! А пришла беда, так мы остались слепыми и глухими. «Крысоловы» цепляются к людям, а те хлопают глазами: мол, ничего не ведаем, ни о чем представления не имеем! А ведь наверняка многие заметили что-то важное! Рыбаки в порту, нищие на улицах…

— Свахи много видят, лекари, трактирщики, — подхватил заинтересовавшийся стражник.

* * *

Прешкат был прав: трактирщики замечали многое. Например, Аруз Золотая Муха, владелец трактира «Шумное веселье», ничего не пропускал мимо заплывших жиром глазок и оттопыренных розовых ушей. Но наблюдения свои Аруз держал при себе. Разве что порой многозначительно похохатывал — так, что подпрыгивало брюшко под засаленным фартуком.

Но сейчас Арузу было не смешно. Насупился, поджал пухлые губы и начал протирать оловянное блюдо с такой тщательностью, словно надеялся, что из-под олова проглянет серебро. Очень не хотелось ему здороваться с теми двоими, что возникли на пороге.

А те ввалились, словно к себе домой, уселись за стол и разом махнули трактирщику — мол, бросай, дядя, свою посудину, попотчуй дорогих гостей!

Трактирщик еще больше нахохлился и подчеркнуто отвернулся к окну, хоть там и не было ничего интересного, кроме двух кур на навозной куче.

Гости заподозрили неладное. Востроносый бледный парень с синими нахальными глазами ухватил за юбку пробегавшую мимо рабыню:

— Метелочка, с чего твой толстяк куксится? Яичница сгорела или налоги повысили?

— Пусти, Щегол, не то по рукам надаю! — благонравно ответила девица, а шепотом добавила: — Да Серая Старуха его знает…

Спутник Щегла — рослый, плечистый мужчина — не стал опускаться до разговоров с прислугой, а пошел получать сведения из первоисточника. Не успел трактирщик и двух раз провести тряпкой по блюду, как над ним навис недоумевающий гость.