Железное сердце. Книга 1. Дочь часовщика - Варвара Корсарова Страница 13

Жить в его замке! Я бывала в Морунгене однажды, на празднике, который устраивал для горожан и арендаторов прежний его владелец, старый барон, ныне покойный. Неуютное место! Запомнились обветшалые стены, сумрак, сквозняки, холод и запах сырости. И было там что-то еще, что напугало меня в детстве… вспомнить не получалось, но и других воспоминаний хватало с излишком.

Воображение вмиг услужливо нарисовало все, что меня ожидало.

Серость. Тоска и уныние, и давящая тревога от того, что я не сумею угодить Железному Полковнику или невольно причиню ему вред… Непреходящее ожидание большой беды.

Впрочем, все лучше чем Лео. Но отец! Из угла он подавал мне отчаянные знаки, которые я не могла игнорировать. Было ясно, что отъезда моего он не хочет и боится, как бы я не ответила согласием.

— Что будет, если я откажусь? — угрюмо спросила я.

— Поеду в столицу и найду кого-то другого, — равнодушно ответил полковник. — Это будет неудобно. Неделя, а то и две потерянного времени. Значит, отказываетесь?

Отец за его спиной корчил рожи и делал страшные глаза. Он отчаянно тряс головой, вздымал руки к небу и прикладывал руки к груди, как умирающий. Его пантомима была более чем ясной.

— Отказываюсь, — меня затопило облегчение пополам с возмущением. Потерянная неделя, надо же! А мой потерянный год, потерянная жизнь никого не интересуют.

Отец мигом успокоился и одобрительно улыбнулся.

— Ладно, — полковник, не глядя на меня, поднял со стола перчатки, стек и папку с бумагами. Движения его были спокойными и размеренными, но мне почудилась в них угроза, и я опять струхнула.

— Уже уходите? — поинтересовался отец, не скрывая радости. — Может, останетесь на обед? Наша кухарка приготовила запеченного осетра.

— На обед не останусь, но ненадолго задержусь. Не хотелось бы, чтобы этот визит стал пустой тратой времени. Раз уж я здесь, полистаем ваши доходные книги, господин Вайс. Податной инспектор передал мне некоторые документы. Они содержат возмутительную информацию. Я должен ее проверить и принять меры. Надеюсь, вы сможете ответить на мои вопросы и дать нужные разъяснения. Княжеская казна несет большие потери по вине прежнего податного инспектора, а махинации жителей вашего города достигли таких размахов, что руки опускаются. Хотелось бы надеяться, что вы не доставите мне огорчений. Тюрьма в вашем возрасте противопоказана.

При этих словах из отца будто всю кровь выпустили. Он побледнел до синевы, глаза выкатились из орбит, а руки его стали суетливо хвататься за спинку кресла.

— Да-да, — пролепетал он. — Разумеется, у меня все в порядке. Нет, конечно, мы все люди, и можем ошибаться… я мог где-то что-то упустить, забыть записать… опять же акцизные сборы меняются так, что не уследить…

— Где ваш кабинет? — перебил его полковник. — Ведите. Не будем терять времени.

Он пошел к выходу, ни разу не взглянув на меня, а я стояла, глубоко несчастная, и смотрела в его широкую спину. Вот к чему привел мой отказ! Новый наместник не спустит отцу ни малейшего упущения, малейшей неточности в бумагах. Взыщет по всей строгости. Можно считать, что я своими руками отправила отца в тюрьму.

В дверях фон Морунген задержался; отец чуть не налетел на него, и суетливо отскочил, чтобы не ткнуться носом между баронских лопаток.

— Чуть не забыл, — сказал Железный Полковник. — Велите вашей дочери держаться подальше от старого рудника в Буром Лесу. Это небезопасно и строго запрещено. Если увижу госпожу Вайс там еще раз, придется ее наказать. А этому браконьерскому отродью, ее подружке, рано или поздно я все же пропишу дюжину прутьев.

Я закрыла лицо руками. Тяжелая поступь полковника и мелкие шажки отца удалились по коридору. Хлопнула дверь кабинета, а часы в мастерской словно ожили, отмерли от испуга, и начали стучать наперебой. Но мое сердце стучало громче.