Летающая академия. Ведунья - Ева Финова Страница 13

– А вода тогда зачем? – Склигинс не спешила выносить свой вердикт.

– Просто так, для того чтобы разбавить и перебить резкий вкус двух оставшихся ингредиентов.

– Десять баллов, – довольно сообщила преподавательница. – Учись, Орта.

– А ей Эрдшот подсказал! – воскликнула визгливым голосом та самая Сандри.

– Чепуха, – крикнул Вирфольц, сверля взглядом рыжую веснушчатую вредину-троечницу, которая решила оправдаться любой ценой.

Преподавательница спор не поощрила, а лишь спокойно заметила:

– Орта, даю тебе еще один шанс повысить свою оценку. К доске. Эрдшот, свободны, займите свое место. Вам двенадцать баллов за оригинальность. – После этих слов маги как по команде охнули. И я поняла, что парень с сережкой в ухе, похоже, заслужил максимальный бал. Искренне за него порадовалась, дожидаясь своей очереди. Но преподавательница молчала. И меня обратно не отпускала. Странно.

А когда Сандри Орта встала рядом со мной у доски, Склигинс продолжила свою мысль:

– Итак, кто первый определит название или хотя бы верные свойства зелья, тот и получит за сегодня десять баллов. – Сделав паузу, Гиндриена продолжила: – Вторая же из вас уйдет с тремя баллами.

«Воистину имя соответствует личности обладательницы!» – подумалось мне.

– Так будет честно? – спросила та, на что Орта кивнула. На самом деле честностью тут и не пахло. Но это мало кого волновало.

– Итак, слезы русалки, глаз и щупальце осьминога, яйцо черепахи, и…

Произнесенные ингредиенты соответствовали зелью амфибии и незавершенному зелью водного метаморфизма. Но сдается мне, есть одна загвоздка в последнем ингредиенте, которое Орта пока не называла, задумавшись ненадолго. Потом Склигинс продолжила:

– И коготь белокрылого орла.

В голове моей случился ступор. Не у меня одной. Вирфольц тоже упорно думал, а Устген взглянул в мою тетрадь и начал мне жестикулировать, размахивая руками в стороны. Орта, решив, будто ей дают подсказку, выкрикнула первой:

– Улучшенное зелье Амфибии.

– Почему улучшенное? – не стала сразу отрицать данный вариант Гиндриена.

– Потому, что коготь белокрылого орла удлиняет срок действия зелья, составленного из первых четырех ингредиентов, – уверенно сообщила та, да так, что я даже засомневалась в своих выводах.

– Придумываешь на ходу, Орта, – сурово сообщила магиня Склигинс и воззрилась на меня: – Ну, теперь твоя очередь, Дорвиндаль.

Я не стала медлить и решила поразмыслить вслух.

– Слезы русалки, глаз и щупальце осьминога, яйцо черепахи – не совсем стандартное зелье амфибии, так как тут лишний ингредиент – глаз осьминога. Мало кто знает. Но материя одного и того же существа может обладать взаимоисключающими свойствами. Поэтому можно сделать вывод, что водное дыхание тут абсолютно ни при чем, но остается эффект изменения формы, и пятый ингредиент намекает на то, что это может быть зелье птичьего полета или как-то так.

Завершив свое умозаключение, я осознала, что права, и Устген махал руками, как птица. Значит, верно.

– Поначалу я думала, что тебе просто повезло угадать значение веселого зелья Вирфольца, потом ты подтвердила свои прочные знания основ зельеварения, угадав с настоем для улучшения слуха, но теперь я меняю свое мнение и ставлю тебе двенадцать баллов. Отличная работа, Лея. Будешь продолжать в том же духе – и я порекомендую тебя в свои ассистенты.

Вот умеют же преподаватели возносить на небо, а потом возвращать на землю. Не хочу быть ассистентом, не хочу быть королевским гренадером, хочу сама распоряжаться своей жизнью. А теперь стою вот и якобы учусь магии, а на самом деле учу на своем примере всех остальных. Что это за вселенская несправедливость-то, а?

– Слушайте, а чего это у нее глаза сверкают фиолетовым? – заметила соседка Орты.

– Так, все свободны. Дорвиндаль, останьтесь, – быстро произнесла травница.

Студиозы повторения команды ждать не стали. В считанные секунды аудитория опустела, за исключением блондина и брюнета с сережкой на последней парте. Они заинтересованно на нас поглядывали, давая понять, что никуда не уйдут.

– Скажи мне вот что. Давно у тебя проснулся дар ведуньи? – спросила Гиндриена, проигнорировав тот факт, что мы не одни.

– Э-э-э, не знаю, дядя… Игебдил Баал заметил вчера, – сказала, вспомнив свое разглядывание в зеркале.

– Вот как? И сегодня тебя зачислили в академию. Не улавливаешь связь? – задумчиво сообщила преподавательница ТИЗ.

– А должна? – не удержалась от вопроса.

– Не ерничай, – обидевшись, заметила магиня Склигинс.

– И не пыталась, – честно призналась я. – А что все это значит?

– Тебе не сказали? Да? – Она села за свой стол и отрешенно начала рассказывать.

Пока она говорила, парни спустились вниз с моим рюкзаком и сели за парты первого ряда. Устроились поудобнее, так сказать. Одна я стояла.

– Раньше таких, как ты, истребляли, боясь их способностей. Потом, когда вас осталось мало, вовремя опомнились и решили использовать во благо. В основном, это служба при короле в качестве гренадера. Эдакого универсального стража на побегушках. Но есть одно «но». Студиозы академии Роганды не отчуждаемы, даже королем. А после окончания и получения диплома тебе и вовсе будет представлена полная свобода действий. Но только если доучишься. Иначе при отчислении тебя тут же загребут на службу к Видириусу. Нынешнему правителю, который к тому же собственной тени боится, поэтому набирает в гренадеры всех мало-мальски одаренных личностей.

– То есть получается, Глениус Сегдиваль спас Лею от королевской службы, зачислив в академию? – вмешался в разговор Устген.

– Получается, что так, – к тому же утвердительно качнула головой Гиндриена.

– А сколько еще таких же, видящих истинную суть, работает на короля? – решила уточнить я.

– Ни одного, даже более тебе скажу, ни одного и на все десять соседних королевств за последние сто лет.

– По-па-дос… – не удержался Вирфольц, и я с ним была полностью солидарна. С учетом одного «но». Какого черта они тут уши развесили?

– Ну, это с какой стороны посмотреть, – решила ободрить всю нашу троицу магиня Склигинс. Ладно меня, но эти-то двое тут при чем?

– Простите, а вы тут какими судьбами? – огрызнулась я на них. Они, поняв свою ошибку, умолкли, но уходить не стали.

Наш разговор прервал протяжный звонок, возвестив окончание занятия. Забрав свой рюкзак из рук Устгена, я, не прощаясь ни с кем, молча вышла из лектория, дверь открылась сама и опять не скрипнула. Удивительно. Но еще более удивительно то, что мне нужно многое переварить. Кстати, о еде. Пойду-ка я в столовую. Так и поступила. Но не прошла я и десяти шагов, как меня нагнали все те же блондинисто-серьгастые личности в количестве двух штук.