Иные города - Нина Линдт Страница 13

Из дневника Насти

Я села и стала растерянно рассматривать каждого из них. Лика находилась ближе всех и, как только я поднялась, перепорхнула ко мне на диван, устроилась совсем близко, так что наши плечи соприкасались.

— Как ты? — Ее синие, точнее васильковые, глаза обеспокоенно всматривались в мое лицо. — Голова болит?

Голова не болела, только саднила кожа на голове. Я провела рукой по пострадавшему месту и почувствовала корочку на ране.

— Она заживет, — успокоила Лика. — Хочешь чего-нибудь? Воды? Чаю?

Судя по лицам остальных, разговор предстоял серьезный. Дневной свет за окном ясно говорил о том, что спала я долго.

— Воды, пожалуйста.

Лика вернулась так быстро, что показалось — стакан с водой был припасен заранее. Я жадно выпила. Стало лучше. Мысли обретали ясность, а вместе с этим всплывали и воспоминания о вчерашнем вечере.

Серж сидел рядом с Итсаску. Та была одета в длинную юбку, викторианскую блузку с брошью на шее и черный строгий корсет. Сам парень был в джинсах и майке, серые глаза за очками сочувственно смотрели на меня.

— Вид у тебя неважный, — честно сказал он.

Не знаю почему, но я улыбнулась.

Итсаску тихо обронила:

— Надеюсь, обойдется без вчерашнего шоу.

Диего стоял у окна в глубине комнаты. Он был, как всегда, безупречно одет: отглаженные серые брюки, белая рубашка и бордовый свитер. Все безумно дорогое и стильное. Цезарь сидел рядом с Итсаску. В наступившей тишине он заговорил первым.

— Анастасия, когда я тебя взял на работу, я не захотел вываливать сразу детали специфики этого агентства, потому что надеялся подготовить ко всему постепенно. К сожалению, обстоятельства складываются так, что ты не можешь больше пребывать в статусе новичка. Тебе придется за короткий срок усвоить много новой информации. В том числе — информации о коллегах. Прежде всего — Диего не нападал на тебя и не убивал владельца лавки. Иначе его с нами не было бы. Мы не убиваем, не грабим, не совершаем преступлений. Вчера ты была напугана случившимся, но сегодня понимаешь, что с нами ты в безопасности?

Я прислушалась к себе. Несмотря на вчерашнее происшествие, Цезарю я доверяла: он много времени обучал меня истории культуры, был очень хорошим преподавателем и казался надежным человеком. Я кивнула.

— Спасибо. Самое важное, что ты должна понять сегодня, — антропоморфные существа в этом мире делятся в основном на созданий и людей. Создания либо принимают человеческую форму, чтобы взаимодействовать с людьми, либо их базовая форма антропоморфна.

— Я не поняла. — У меня возникло ощущение, что он зачитывает главу из учебника по биологии, которую я пропустила в школе. — Есть только люди и человекоподобные обезьяны.

— Для обывателя — да. Но не для нас, Анастасия. У нас в команде есть создания и есть люди. Анжелика, например, ангел.

Я тупо уставилась на Лику. Она лучезарно улыбнулась и тряхнула кудряшками.

— Ты только не волнуйся, Настя. Я сейчас тебе кое-что покажу. — Девушка встала, отошла от дивана на пару шагов. Одета она была офисно и вполне буднично: белая блузка и серая юбка, так что уже это как какое-то разумное начало меня успокаивало. Но свет от окна вдруг потянулся к ней. Или Лика стала излучать свет? Не знаю. Только четкие очертания ее тела размылись, засветились, а за спиной выросли огромные крылья. Сначала они были прозрачными, а потом приобрели объем и фактуру.

— Это голограмма, да?

Мне казалось, на мне испытывают какие-то компьютерные эффекты.

Цезарь тихо, но четко сказал:

— Анжелика, пожалуйста, дай ей до тебя дотронуться.

Лика кивнула. Светясь, она подошла поближе, и я провела рукой по ее крыльям. Сложно было сказать, из чего они сделаны, на ощупь они напоминали не перья, а что-то среднее между тонкой бумагой и шелковой тканью. Лика положила руку мне на голову.

— Я могу исцелять. Так что, поскольку тебе не нужна царапина на голове, помогу от нее избавиться.

Ее прикосновение вызвало легкий зуд и мурашки на коже, но я сидела смирно. Я решила до конца прослушать речь Цезаря. И только потом принимать решение. Рука Лики словно успокаивала, приводила в порядок мысли и чувства. Буря сопротивления и неприятия того, что сказал Цезарь, поднимавшаяся со дна души, вдруг утихла. Лика убрала руку, и я машинально почесала голову. Там не было ни следа от раны.

— Ты как? — Цезарь наклонился ко мне, заглянул в глаза.

— Нормально. А ты кто?

Мужчина улыбнулся, морщинки лучами собрались в уголках глаз.

— Я человек.