Война за ведьмино наследство - Маргарита Блинова Страница 13

Серое сонное небо еще не прорезали первые лучи солнца, а мой личный будильник уже вскочил на забор, хлопнул черными крыльями и разразился мерзким визгом:

— Курареру.

В этот раз звук вышел до того омерзительный, что даже меня передернуло.

— Курареру, — повторил на бис исполнитель.

«…и пришел шестой день. И были созданы звери, домашний скот и человек…»

Дверь вагончика распахнулась.

— Хватит орать, — рыкнул Холд, выскакивая на улицу в штанах и тапках на босу ногу.

— Курареру, — завопил пуще прежнего петух, хлопая крыльями для большего эффекта.

Бригадир выругался и решительным шагом двинулся к нам. Убивать двинулся. Я это по глазам прочитала, поэтому поспешно соскочила с подоконника, стрелой промчалась по лестнице и выскочила во двор.

— Бодрое утро, сосед, — наигранно весело крикнула я, салютуя чашкой.

Холд, уже тянущий руки к нахохлившейся птичке, с целью придушить живой будильник, заметил меня и поспешно остановился.

Точнее, сменил цель, ибо во взгляде блондинчика не было даже намека на человеколюбие.

К слову, без майки рослый бригадир представлял из себя жалкое зрелище. Широкий разворот плеч прям-таки удручал отсутствием ярко выраженного рельефа. Нет, там были какие-то бугорки, но их и мышцами-то назвать язык не поворачивался. А пресс? Где. Я вас спрашиваю, где восемь кубиков восхитительного пресса, положенных для всякого культуриста?

Короче, одно расстройство и тихий ужас.

Семиликий, да у него еще и грудь волосатая.

Тогда однозначно фу.

— Итара, что это, — рявкнул Холд, выразительно указывая на три громкоговорителя.

Нет, ну что за недогадливый индивид.

Я что зря старалась, пол вечера в засаде сидела, караулила пока соседи улягутся, потом еще часа полтора прикручивала трубу от бабкиного патефона и два самых настоящих громкоговорителя — один механический, другой магический — к опорному столбу, на который повадился взлетать мой черный будильник.

Никто не ценит твоих усилий и коварства. Даже обидно.

— А на что это похоже, господин бригадир?

Чертыхнувшись, взбешенный блондинчик развернулся и широким шагом убрался восвояси.

— Ко-ко? — уточнил петух, наклоняя голову.

— Молодец. Красавчик, — похвалила я, показывая большие пальцы, а про себя подумала: «Какой урод».

И это я сейчас не про петуха.

На кухне уже вовсю хозяйничал Рекс. Поднявшись на задние лапы, кот с подозрением обнюхивал остатки вчерашней гречневой каши и кривил усатую морду.

— Брысь, — прикрикнула я, для ускорения процесса отпихивая котика бедром.

Каюсь, даже у меня прилипшая к стенкам ковшика каша не вызывала бурного гастрономического восторга. Денежные запасы сокращались с непозволительной скоростью, впереди маячила перспектива остаться на улице, а возможностей найти работу все не находилось.

Пока я колдовала над кашей, стараясь улучшить вкус при помощи ложки сахара и трех капель молока, кристалл связи, стоявший на полке, вспыхнул и мелко затрясся.

— Итка, привет, — заорала на весь дом подруга детства. — Ой, я тебя не разбудила? Прости, я только вернулась со свидания и поняла, что жутко соскучилась.

Когда живешь в маленьком городке, то с выбором близкого окружения приходится тяжко. Точнее, этого выбора вообще нет. Ты играешь и общаешься с теми, кто живет поблизости и условно считается твоим ровесником. В моем случае этим кем-то стали трое ребят: высокий замкнутый Вовс, дочка торговца Ким и хохотушка Тина.

Тина любила жизнь. Она жила моментом, радовалась ему и никогда не уставала восхищаться даже нашими мрачноватыми окрестностями. Светло-русая, смешливая, с россыпью веснушек, девушка всегда притягивала взгляды окружающих, вызывала интерес у парней и выходила невинной из любой неприятности.

Даже не знаю, что бесило меня больше.

— Как жизнь городская? Кстати, хорошо выглядишь. Даже как будто похудела. Новая диета?

Я не стала признаваться, что всю последнюю неделю питаюсь чаем, кашей и надеждами на скорое богатство. Зачем огорчать человека? Тем более любая, даже сказанная по самому великому секрету Тине фраза станет известна всем Мтыщам уже через двадцать минут, а я очень не хотела, чтобы меня считали неудачницей.

— По музеям уже прошлась?

Вспомнила количество ископаемых, встретившихся за последние пару дней в официальных учреждениях, и с чистой совестью кивнула.

— Так, а что с личной жизнью?

Просто зашибись. Так хорошо, что страшно из дома выглянуть.

— Угадай, — мрачно предложила я. — Начинается на «п», заканчивается на «ц».

Тина пару секунд соображала, а потом ее лицо расплылось в счастливой улыбке.

— Вау, Итка. У тебя появился принц, — заорала она, тряся руками.

— Да, блин. Именно принц.

Но Тина не знала слова «сарказм» и в интонациях не разбиралась, поэтому случилось неизбежное…

— Мама, мама, у Итки появился парень… — радостно возопила подруга куда — то в сторону, а потом повернулась ко мне. — Мне нужны подробности. Опиши его.

Я непроизвольно глянула в окно. Холд в черном свитере, штанах и резиновых сапогах материл рабочих, которые не там вырыли яму и ошиблись местом сброса щебня на четыре метра.

— Самонадеянный блондин, мстительный и злопамятный. В сострадании замечен не был.

— О-о, подруга, — томно протянула Тинка, закатывая глаза, — я его уже хочу.

Сомневаюсь, что она будет продолжать хотеть, узрев красавчика бригадира воочию.

— Так приезжай, — ляпнула я не подумав.

Однозначно не подумав. Не иначе как голод лишил меня остатков здравого смысла.

— В Холдон? Ты серьезно? — Тинка вновь обернулась в сторону и заорала на весь дом: — Мама, я еду к Итке в гости. Что значит когда? Сейчас часок посплю и в путь.

Какой ужас.

— Мам, ну какое пальто? Весна на улице. Обойдусь курточкой и свитером. И… Щас, погоди, спрошу… Итка, пирожки брать?

Я представила, что станется с пирожками по пути до Холдона, и обреченно кивнула. То, что не размочим в чае, покрошим молотком и насыплем курам.

— Ну все. Я побежала собираться. Обнимаю, Итка.

Изобразив вымученную улыбку, я махнула рукой и со стоном повалилась головой на стол.

Ужас. Тихий ужас.

В дверь энергично забарабанили.

— Эй, хозяйка. Есть кто дома?

Рекс с радостным мявом выскочил из-под стола и помчался узнавать, кого принесла нелегкая.