Корона Весны - Анна Бахтиярова Страница 13

— Говорят, Фальда кричала на стражников, пока пятнами не пошла, — делилась сплетнями Гайта Лим — пухлощекая блондинка с большим носом, вторая по старшинству после Дейли. Девица делала большие глаза, изображая главу стихийного правопорядка Дворца, не забывая помешивать горячий чай серебряной ложечкой со знакомым до боли Зимним орнаментом. — Еще и Королевскому лекарю досталось. Сильвана даже замахнулась на него. Но Хорт и бровью не повел. Лишь сказал, что он сам решает, кто и когда нуждается в дополнительной охране, а еще, что повышать на него голос имеет право только Король. Фальда чуть от злости не лопнула! Хи-хи. С другой стороны, — Гайта выдержала эффектную паузу, — Хорту следовало оставить кого-то стеречь глупую птицу. Раз на нее уже покушались.

— На голубя опять напали? — ужаснулась Мари, едва не поставив графин мимо стола. Какой смысл добивать птицу? Ведь выяснилось же, что она не принадлежал Кире.

— Все наоборот, — скривила глумливую гримасу Гайта. — Уши надо по утрам не компотом мыть! Птицу не убивали, а воскресили!

Продолжить разговор не дала вездесущая Юта. Вошла на кухню и ткнула пальцем в настенные часы, напоминая, что рабочий день вот-вот начнется. Мысленно призывая на голову Дейли пепел вместо снега, Мари прошагала к себе в комнату за школьной сумкой. Вот незадача — опять осталась без завтрака! А день предстоял насыщенный. Сначала два урока в Высшей школе, затем часы кропотливой работы в Погодной канцелярии и тренировка Грэма — до самого заката. Даже обидно, что ночи теперь короткие. Солнце каждые сутки отвоевывает себе лишние минуты, торопясь шагнуть в Лето. Стоп! А ведь цель-то почти достигнута. За вереницей похожих друг на друга дней, Мари и не заметила, как миновало любимое Время Года. Королеве Элле осталось править Левией полтора суток.

В Высшей школе тоже только о голубе Дайры и говорили. Пользовались отсутствием владелицы, не явившейся сразу после очередного скандала. При Норди открывать рты сокурсники вряд ли бы решились. Это Зимой, когда стало известно об искажении ее силы, многие не стеснялись злословить. Но едва Киру объявили официальной невестой Инэя, шепотки заметно поутихли.

— Как это голубя воскресили? — переспросила Мари у Дронана, второй раз за утро услышав невероятное слово. В приютской кухне стихийница решила, что Гайта издевается, а птица мертва.

— Этот вопрос все задают, — зашептал Лили, прикрывая рот ладонью. Будто непонятно было, о чем сегодня сплетничают все до единого обитатели Дворца. — Лекарь Хорт вчера сказал, голубю конец. Оставил птицу на ночь в зале стражников на четырнадцатом этаже. Это как раз рядом с его апартаментами. К себе брать специально не стал, чтобы внуков не расстраивать. Ну когда голубь того. В смысле, когда он… он…

— Умрет, — сердито отчеканила Мари. И когда Дронан повзрослеет? Научится называть вещи своими именами?

— Ну да, — тоскливо согласился парень, так и не произнеся трудного слова. — Вот только с птицей ничего плохого не случилось. Утром Хорт пошел отдать распоряжение похоронить ее, а там такое! Голубя вылечили! Представляешь, он летал по залу, словно и не болел! А стражники заверяют, что никто ночью внутрь не входил…

— Может, голубь сам поправился? Или лечение Хорта сработало?

— Нет, — Дронан упрямо тряхнул головой, придав лицу трагическое выражение. — Хорт поклялся Королю, что он и его лекарства ни при чем! Птицу вылечили особой магией — запретной. Поэтому переполох и поднялся. Фальду привлекли и всех ее бульдогов, включая Рофуса. Может, еще сыщиков из объединенной канцелярии пригласят.

— Нет, — уверенно заявила Мари, вытаскивая из сумки учебник и письменные принадлежности. За разговором совсем позабыла подготовиться к уроку. — Слишком щекотливая ситуация, раз магия запрещенная. Дворец постарается справиться своими силами.

А жаль. Ситэрра с удовольствием вцепилась бы в грудки (а может быть и в белокурую шевелюру) одному из сыщиков, появись он на пороге Замка. И плевать на последствия. Главное, узнать содержание второй страницы старого письма, которую хитрец Лукас Горшуа оставил себе. Тогда можно будет прекратить гадать, стоит ли признавать Майю бабушкой.

— А с тобой-то что? — вопрос Дронана застал врасплох. Мари даже карандаш уронила. — У тебя глаза опухшие. Заболела?

— Нет, — буркнула девушка из-под стола, пытаясь достать "сбежавшее" имущество. — Не говори глупости.

Но оказалось Лили не единственный, кто счел Мари больной. Престарелая учительница — зу Кортэ со старомодной ракушкой на затылке тоже подозрительно покосилась на девушку. Потрогала лоб, задумчиво оглядела лицо, приподняв костлявыми пальцами подбородок.

— Ступай к лекарям, Ситэрра!

— Но я хорошо себя чувствую, зу Кортэ, — запротестовала стихийница. Только этого не хватало! Мари была наслышана о местных врачевателях. Найдут уйму болячек, которых у тебя в помине нет, а потом пришлют счет на запредельную сумму.

— Живо! — брезгливо потребовала учительница. — Наверняка подхватила Осеннюю заразу. Не ровен час, всех заразишь. Без справки чтоб духу твоего тут не было!

Поймав сочувственный взгляд Дронана, Мари запихнула вещи в сумку и пулей вылетела в коридор. Дурное настроение красноречиво подчеркнула хлопнувшая с пушечным грохотом дубовая дверь. Ух! Как же хотелось кого-нибудь заморозить! До прозрачной, как слеза, ледяной корочки! А ведь умно Кортэ придумала — про заразу другого Времени Года. Не отвертишься.

Как и всё во Дворце, качество медицинской помощи варьировалось в зависимости от положения клана. Обласканные и приближенные к Королям лечились на тринадцатом этаже в клинике, где даже полы не поленились расписать золотом. Стихийники победнее обслуживались на восьмом — в помещении небогатом, но чистом и уютном. Для низов отвели комнатушку на пятом этаже. Вернее, две. В одной поочередно принимали два хмурых неразговорчивых лекаря, в другой стихийники ожидали своей очереди.

Сегодня народу внутри собралось, к счастью, немного. Седой старичок с круглыми очками на кончике носа храпел в потрепанном кресле. Худосочный мужчина средних лет нервно ходил туда-сюда, почесывая блестящую лысину. А две старушки в одинаковых кружевных чепцах увлеченно делились последними сплетнями.

Мари мрачно оглядев присутствующих, забилась в дальний угол, мысленно уговаривая небо, поскорее выпустить ее из этой дыры. Мгновение спустя захотелось заткнуть уши. Или взвыть. Бабки, как и все вокруг, обсуждали голубя Дайры. Вот только объяснения загадочному происшествию предлагали откровенно безумные.

— Говорю тебе, Тильда, птица мертвая, просто ее зельем полужизни опоили, вот и летает, хотя осталась от неё одна оболочка, — вещала первая — в жутких полосатых чулках. Голос у нее оказался грубый, лающий. Не видя старушку, Мари бы решила, что он принадлежит мужчине.

— Это глупая легенда, Эдна, — отмахнулась вторая бабка голоском, напротив, очень высоким, почти детским. — Как пить дать, голубь от хозяйки заразился. Младшенькой дочки Рейма. У которой сила исказилась. Вот и творится с ним теперь неладное.