Испытание мечтой, или Подруги поневоле - Ирина Ваганова Страница 13

Прилучная отмахивалась от моих опасений, я же не могла об этом не думать. Дело даже не в том, что привыкла блистать в учёбе. Сейчас это было жизненно важно. В колледже я стала лучшей вовсе не из-за синдрома отличницы, а потому что хотела поскорее обрести самостоятельность, а для этого требовались твёрдые знания в профессии. Пусть неинтересной, зато востребованной. Теперь мне нужно найти дорогу домой, и я сомневалась, что одного курса школы для этого достаточно.

На сборы граф выделил нам два дня. Вещи укладывали служанки, Алина профессионально руководила. Я пыталась заняться собственным сундуком, но была послана, «леди Верова» едко заметила, что для этого существуют специально обученные — читай, нанятые — люди. Проще было согласиться, чем что-либо доказать, поэтому я переключилась на книги.

К моей радости, утром накануне отъезда горничная принесла блокнот, исписанный каллиграфическим почерком. Его сиятельство счёл необходимым подковать нас на предмет истории рода. На первой странице было нарисовано генеалогическое древо, не полностью, а только ветви, касавшиеся теперешней ситуации. Понятно, что юным девушкам полагается помнить имена ближайших родственников, чтобы не оплошать при встрече с тем, кто близко знаком с семейством.

Из рисунка я узнала, что сестра графа Верова вышла замуж за князя Морковина. Тут Прилучная просчиталась — «моя» семья оказалась более родовитой. У супругов Морковиных родилась единственная дочь, нарекли её Еленой. Так что мне повезло ещё больше, чем Алине — даже имя осталось тем же. Елена старше Полины на полгода. Летоисчисление тут не такое, как у нас, но, судя потому, что в школу отдавали в восемнадцать, я «помолодела» на три года, Алинка «повзрослела» на год. Дальше шли довольно скучные факты из семейной истории. Складывалось впечатление, что граф не слишком проникся текстом, составил его формально. Кроме записей «дядюшки», моё внимание привлекли книги по истории — надо всё-таки представлять, в какой стране и в какие времена живёшь. Здесь всё было понятно. Русью правил царь. Вот как! Никаких императоров, тем более президентов, не было и в помине. Здешние принцы назывались великими князьями. Не путать с Морковиными — эти были не царских кровей. У нынешнего царя четыре сына. Наследник — Александр — двадцати четырёх лет. Далее: Мефодий — двадцати лет, Серафим — восемнадцати и Лаврентий — пятнадцати лет.

Прилучная к моим изысканиям отнеслась холодно. В существовании принца она не сомневалась — пусть он и называется иначе, а в остальном полагалась на себя, а не на почерпнутые из литературы знания. Пусть лохушки, — как она выразилась — корпят над книгами, а ей и так сердце наследника предназначено.

— Не веришь — почитай любую книгу о попаданках. — Она критически посмотрела на фолиант в моих руках, потом ещё более придирчиво на меня и спросила: — Или ты решила, что принц достанется тебе?

— Избави бог! — вспомнила я любимую бабушкину присказку.

В дорогу мы оделись в одинаковые брючные костюмы. Причём, настояла на этом Алина:

— Мы с тобой кузины. Должны выглядеть одинаково стильно.

Признаюсь, это для меня оказалось неожиданностью. Я бы не удивилась, если б Прилучная захотела выделиться на моём фоне. Увидев наши отражения в зеркале, поняла, что Алине вовсе не обязательно рядить подружку пугалом, чтобы блистать. Хотя рядом стояли одинаково стройные девушки в одинаковых костюмах цвета шоколада, взгляд останавливался на яркой шатенке, а вторая была просто рамой для шедевра. Не скажу, что меня это огорчило, я лишь вспомнила Дениса, тот настойчиво звал замуж эту замухрышку. Притом что сам был красавчиком. Не странно ли?

— Чего застыла? — выдернула меня из воспоминаний Алина. — Пора в дорогу!

Для отъезда в Школу заклятий граф выделил нам ту самую безлошадную карету, на которой привёз из монастыря. Сопровождающим ехал Дормидонт — старичок-одуванчик. В его задачу входило передать двух учениц на руки воспитательнице и вернуть машину в гараж. Его сиятельство, несмотря на ранний час, вышел проводить дочь и племянницу. Документы он передал накануне — они покоились на дне дорожных саквояжей, а теперь вынес изящно инкрустированную шкатулку. Мы поздоровались и замолчали, ожидая его напутствий.

Господин Веров протянул шкатулку Алине, как великую драгоценность, со словами:

— Беречь как зеницу ока.

— Бриллианты? — дрогнувшим голосом спросила Прилучная, потянувшись к ней.

Граф нажал тайную пружинку в днище, крышка откинулась, мы одновременно охнули, удивляясь сиянию, исходящему от двух свитков.

— Царское приглашение в Школу заклятий.

— А почему светятся? — рука Алины продолжила путь к необычной бумаге, но Веров отвёл шкатулку в сторону и снова нажал пружину, захлопывая крышку.

— Сияние подтверждает наличие у вас дара.

— Но у нас нет дара, — встряла я.

— Это не имеет значения, — нахмурился граф. — Не прикасайтесь к свиткам, иначе они поблекнут.

— Так, может, тогда оставим их здесь? — с вызовом спросила Алина.

— Они потребуются, когда приедут женихи, — терпеливо объяснял его сиятельство. — Откроешь шкатулку и позволишь избраннику достать свиток, бумага будет храниться у него.

— В этом случае не поблекнет? — уточнила Прилучная.

— Ты же не собираешься замуж за простолюдина? — Граф, наконец, сунул шкатулку в руки Алине и отступил на шаг: — Прощайте, и не вздумайте здесь появляться. Отныне наши пути разошлись.

— Простите, — остановила его я, — ещё один вопрос: ваша настоящая племянница не хочет ехать в школу?

— Она уже три года ничего не хочет, — холодно отреагировал Веров, — Елена умерла. Родители скрыли этот факт. Считай, что ты своим появлением выручила их.

— Как? — удивилась я. — Почему скрыли?

Его светлость посмотрел на меня как на дурочку, пожал плечами и сказал:

— Женщине под сорок нелегко решиться на второго ребёнка.

Демонстрируя нежелание продолжать разговор, его сиятельство развернулся на каблуках и пошагал к дому. Подскочивший Дормидонт, одетый на этот раз в скромный дорожный костюм, распахнул дверь экипажа и вытащил подножку. Мы с Алиной находились под впечатлением от прощания с мнимым родственником и не сразу отреагировали на приглашение слуги усаживаться. Что за мир? Что за правила? Ничегошеньки непонятно!

На этот раз в карете было не так просторно. Хотя сундуки поместили в багажное отделение, рядом с нами стояли саквояжи, а на противоположном диване лежали упакованные в чехлы шубы и пальто. Дормидонту остался кусочек сидения в углу кареты. Дедуля ничем не выдал неудовольствия, притулился к стенке и задремал сразу, как мы отъехали. Нам оставалось лишь надеяться, что старик правильно запрограммировал таймер и не ошибся с заклинанием.

Первое время мы помалкивали, но когда наш спутник начал посапывать во сне, стали перешёптываться.

— Лен, — начала разговор Алина, — что это было вообще?