Морская ведьма - Екатерина Оленева Страница 13

Когда он открыл широкую крокодилью пасть, Фабиан подумал, что мир содрогнётся от дикого воя ярости и боли, но… вокруг по-прежнему было тихо. И выглядело это цепенеюще-жутко.

Волк молча со своей стороны давил на меч, глядя в глаза Фабиану кроваво-алыми глазами. Фабиан понимал, что ещё немного и этот нереально-жуткий монстр доберётся до него, достанет, сомкнёт зубы на его шее.

Помощи ждать было неоткуда.

Когда волк оказался совсем рядом, Фабиан с криком ярости и отчаяния, копившихся в нём весь день, рванулся, совершая невероятный прыжок и, увёртываясь, взмыл над волчьей головой. Миг – и он оказался верхом на мистическом хищнике.

Ногами обвивая его шею, затем нанёс два удара, целясь монстру в глаза. Меч раз за разом входил в алые глазницы. Волк, по-прежнему не издавая ни звука, вскинулся на задние лапы, встав на дыбы, словно превращаясь в легкого скакуна. А потом неожиданно рванулся с места, устремляясь в чащу, в болото.

Фабиан не пытался ему препятствовать, распластавшись на мокрой от крови мягкой белой шкуре. Обвив волка ногами, он пригнулся, изо всех сил цепляясь за шею.

Вокруг всё гудело и рвалось. Мелькали слившиеся в единую массу деревья и яркие звёзды.

Этот зверь, кем бы он ни был, был слишком силён для Фабиана. Молодой человек уже чувствовал, как от тряски слабеет хватка, как скользят руки по мокрой шерсти. Фабиан понимал, что это конец. Что сейчас, вот-вот, неистовый зверь докончит начатое.

Всё изменилось в один момент.

Фабиан даже не сразу понял, что произошло, почему его вдруг резко приподняло в воздух и перевернуло вниз головой.

Перед глазами мелькнуло нечто, не менее жуткое, чем волк. Правда, бояться больше уже не получалось – страх попросту кончился. Но огромная змеиная морда величиной с человеческое лицо способна напугать даже героя.

Фабиан понял, что сильный, мускулистый хвост обвивает кольцами его тело так плотно, что даже шевельнуться не получается. Миг – и он уже чиркнул ногами по земле. Не удержавшись на ногах, упал лицом во влажный мох болота.

Когда уже, почти ничего не соображая, он поднял голову, увидел, как с нижней ветки вместо змеи спрыгивает смеющаяся женщина.

– Ты?! – процедил он, пытаясь нащупать меч.

Потом грязно выругался, поняв, что верный меч потерян. Как и добрая честь.

Честь досталась змеище, а меч, верно, её подельнику?

– Я, – кивнула ведьма. – Что-то ты не больно рад моему вмешательству? У тебя были другие планы на завершение вечера? Ну, прости, что вмешалась. Мне показалось, вы не ладили с Белым Волком?

– Это ты натравила его на меня?!

– Нет, конечно. С чего бы мне это делать? – невозмутимо пожало плечами невыносимое создание. – Ты сам полез к нему в логово. И если бы не я – он утянул бы тебя в одно из своих нор во мхах на болоте.

– Это не волк, верно ведь? Это оборотень!

– Если честно, не знаю. До сегодняшнего дня я никогда не пересекалась с этой тварью. Не было нужны. Она не переходила мне дорогу – я не трогала её. Мы держали нейтралитет. Так что волк это, морок или оборотень – мне без разницы.

Фабиан стал озираться, пытаясь понять, куда его занесло со всеми этими чудовищами. Ничего нового для себя не открыл. Болота! Вокруг – бесконечные болота. Всё те же плоские кочки, сухой камыш, голый кустарник и между ними – чёрная жижа.

В боку пекло невыносимо. Он успел забыть, что Клыкастому удалось его зацепить.

Невыносимо пахло жидкостью и болотным торфом. Слабо светилась воспаряющая вверх туманная дымка. За ней выступали остовы деревьев словно восставшие из могилы скелеты. В туманной зыби чудились подозрительные стоны и скрипы.

И сидящая на ветке ведьма, оплетённая белёсыми волосами, словно утопленник водорослями, удивительно вплеталась в общую жуть ночи наваждений.

Фабиан с детства любил сказки обо всём колдовском. И сейчас воспоминания обо всех этих сказках, с бродячими по воде деревьями, способных разорвать на куски незадачливого путника, с утопленниками, ждущих момента утащить живого в царство мокрой тины и неподвижной воды – оно словно поглотило его живьём.

Во главе этих историй всегда стояла она – Морская Ведьма.

Или там упоминался кто-то другой? Может ли быть, чтобы речь шла об этой? Она выглядит юной, прекрасной, пусть и капельку зловещей. Её тело способно подарить мужчине столько радости, что все воображаемые и реальные ужасы не способны заставить об этом позабыть.

Стремясь стряхнуть наваждение, Фабиан потряс головой и спросил, стараясь, чтобы голос звучал как можно грубее. Пусть проклятая ведьма и думать не смеет о том, что способна околдовать его! Красотой своей околдовать. Или страхом.

– Зачем явилась? Позлорадствовать? Не наигралась ещё, колдовка?

– Ну, в случае с тобой я, признаю, немного перегнула палку. Прости, сложно было удержаться. Ты весь такой хорошенький, чистенький, вкусный, – ведьма плотоядно облизнулась перед тем, как расхохотаться.

– Ладно, смейся, коль пришла охота. А мне пора.

– Куда же это? В ближайшую трясину? Я бы на твоём месте на наступала туда, куда ты собрался – там топь. И вообще, во мраке тебе отсюда живым ни за что не выбраться, мальчик, – повела она плечами. – Без меня.

– На всё воля божья.

– Так уж и воля божья? Скажи уж лучше – упрямство мужское, перед которым любой осёл выглядит сговорчивым ягнёнком.

– Я уже заключил с тобой договор! Все закончилось неважно. Дважды я на одно и тоже не покупаюсь.

Ведьма снова пожала плечами:

– Никак не научусь я понимать людей. Ты тот спор, что проспорил мне уговором зовёшь? Ладно, не злись. Я из трясины тебя просто так вытащу, без всяких условий. Ну, ладно! Может, и не просто так. На досуге тут немного подумала и решила, что погорячилась, столь быстро с тобой попрощавшись. Какое-то время мы может сотрудничать к взаимному удовольствию. Но обсуждать это здесь, на болоте, не очень приятно. Так что…

Последнее, что увидел Фабиан перед тем, как потерять сознание, яркую вспышку белого света. А потом почувствовал, что тонет.