Эриол. Книга 1. Великая самозванка - Татьяна Зинина Страница 13

Наслаждаясь состоянием полного спокойствия и умиротворения, которое дарило ей близкое присутствие Кая, девушка почти погрузилась в сон. И возможно, так бы и проспала до самого утра, если бы не ощущение жуткой неправильности происходящего. Ведь вместо колючего шерстяного одеяла, которым была застелена её постель, она ощутила приятный холод шёлковой простыни, а голова опустилась на мягкую подушку, хотя у Рус отродясь такой не имелось. Всё это казалось настолько странно, что мигом отогнало любой сон.

Осторожно приоткрыв глаза, она попыталась понять, где находится, но это место оказалось ей совершенно незнакомо. Комната была просто огромной, кровать — и вовсе будоражила своими размерами. На потолке горел мягкий свет от магического светильника, которые из-за своей редкости и дороговизны размещались только в хозяйских покоях, а значит…

— Не пугайся, Рус. Это моя комната, — голос Кая слышался откуда-то сбоку. И приподнявшись на локте, она увидела распахнутые двери, откуда доносился лёгкий шум воды. — Завтра мы уедем, а пока ты поживёшь здесь. И сразу пресекая любую самодеятельность, заявляю: спать ты будешь в кровати. Я на твоё тело не претендую и сегодня переночую в другом месте. А твоя задача — как следует отдохнуть, потому что завтра для нас обоих будет трудный и очень насыщенный день. Еду тебе принесут позже, необходимую одежду доставят утром. В остальном можешь чувствовать себя здесь совершенно свободно. Ограничение только одно — из комнаты не выходи. Сегодня ночью тебя не должен видеть никто. И это — приказ.

По телу девушки прошла лёгкая волна холода и тут же сменилась болью, которая всегда сопровождала получение приказа от хозяина. Такой была истинная изнаночная сторона рабства. Ведь раба сковывала магическая печать подчинения, которой и служило клеймо. Именно она заставляла подчиняться приказам беспрекословно. И фактически лишала собственной воли, заменяя её волей владельца.

В отражении большого зеркала ванной комнаты, Кай заметил, как при слове «приказ» его рабыня мгновенно побледнела, и это отдалось странной болью в его, казалось бы, давно огрубевшем сердце.

— Рус… — позвал он тихо. Девушка подняла голову и посмотрела в сторону распахнутой двери, будто бы могла его увидеть. — У меня никогда не было рабов. Но я знаю, что ты чувствуешь, получая приказы. Поэтому… — он остановился, пытаясь подобрать правильные слова, которые бы звучали не так грубо. Но реальность была такова, что любые даже самые мягкие фразы не смогли бы изменить её сути. Поэтому он просто попытался выразиться как можно более понятно. — В общем, я предлагаю сделку. Ты слушаешь меня во всём, выполняешь все мои просьбы и поручения, и тогда у меня просто не будет поводов прибегать к приказам.

Взгляд девушки стал настороженным, но в нём появилась странная искра молчаливого одобрения. Тогда лежащий в большой ванне Кай, вздохнул с облегчением и добавил:

— Но кое-что я тебе всё-таки прикажу. И предлагаю покончить с этим сейчас, пока твой организм ещё находится в стрессовом состоянии и не способен на резкую реакцию на приказы, — девушка напряглась и села на кровати с таким видом, будто её собираются казнить. Эта картина снова вызвала на лице Кая удивлённую улыбку. — Да не бойся ты, — выпалил он, радуясь тому, что сейчас она не может его видеть. — Ничего ужасного я не прикажу. Так что, предлагаю начать прямо сейчас.

Девушка замерла и, кажется, почти перестала дышать. Она ждала слов хозяина, как очередного приговора. Тогда-то Кай и решил, что разговор лучше продолжить, находясь в непосредственной близости от девушки. Возможно, его присутствие сможет отвлечь её от болезненных ощущений. Но главное даже не это. На самом деле ему нужно было от Рус гораздо больше чем слепое подчинение. Ведь для того чтобы его план по замене королевы стал реальностью, лже-Эриол должна целиком и полностью ему доверять. А доверие заслужить не так-то просто. Особенно доверие того человека, который слишком хорошо знает какими подлыми и жестокими могут быть люди.

И как бы ни хотелось Каю продолжить нежиться в горячей расслабляющей воде, но время уже поджимало. Поэтом, натянув длинный халат прямо на мокрое тело, он вошёл в собственную спальню и устроился в кресле напротив кровати.

При его появлении Рус хотела было вскочить на ноги и поклониться, как и подобало примерной рабыне, но сил на это у неё не нашлось. Всё, на что она оказалась способна, это склонить голову и покорно опустить взгляд.

И эта картина оказалась для Кая по-настоящему шокирующей. Он и сам не помнил, сколько раз представлял Эриол в своей постели, и вот… мечта сбылась, но как-то не совсем правильно.

Вообще, раньше Кая не особо волновало, во что одеты рабыни в этом доме. Он-то и за женщин их никогда не считал, прекрасно зная, что дядя стережёт их драгоценную невинность, как зеницу ока. И вот теперь, когда одна из них покорно сидела на его кровати в ореоле шёлковых простыней и подушек, осознал, что короткие шорты и тонкая тканевая полоска на груди открывают куда больше, чем стоит. Его взгляд прошёлся по тонкой линии обнажённых плеч, оценил грудь, спустился к стройной и даже какой-то хрупкой талии и резко метнулся обратно к глазам, которые в этот момент будто бы снова полыхнули синим.

— Я брежу, — бросил он себе под нос, легко тряхнув головой.

Наверно, только сейчас к нему пришло полное осознание всей сложности воплощения в жизнь его собственной затеи. Ведь как бы Кай ни старался, как бы ни внушал себе, что Рус это не Эриол, но какая-то часть его души была уверена в обратном. А это могло существенно осложнить их будущие взаимоотношения.

— Ладно, Рус. Начнём, — бросил он, собираясь с мыслями. — Я приказываю тебе беречь собственное здоровье, и ни при каких обстоятельствах не наносить себе вред.

В этот раз холодная волна была куда сильнее. Казалось, она заставляет кровь превращаться в ледяную реку, а потом растапливает её волной настоящего вулканического жара. Но Рус уже привыкла к такой боли и даже научилась скрывать её от окружающих. Это первый приказ Кая стал для неё неожиданностью, поэтому он смог разглядеть её реакцию. Но больше Рус не собиралась допускать подобного. Ведь, несмотря на свой рабский статус, она всё ещё имела гордость.

Кай же наблюдал за ней с немым удивлением. Он знал, что каждый приказ нового хозяина причиняет рабу жуткую боль. И пусть со временем организм привыкал к этим импульсам, и ощущения становились не такими сильными, но это происходило только спустя первые сто приказов. Поэтому, наблюдая за невозмутимым выражением лица Рус, он невольно проникся к ней уважением. Ведь первое, чего лишали раба — это гордости. А сидящая перед ним хрупкая девочка каким-то образом умудрилась её сохранить.

И пусть она рабыня, но не сломленная…

Не покорённая…

Гордая…

Эриол!

Он снова тряхнул головой, при этом запуская руки в волосы. Это вечное сравнение уже начало его раздражать. Только Кай даже примерно не представлял, что нужно сделать, чтобы перестать видеть в Рус погибшую королеву. Оставалось надеяться, что со временем станет легче.