Опиумная война - Ребекка Куанг Страница 12

Рин ожидала, что в спальне будет ужасно тесно, но обнаружила только две занятые кровати.

— Три девочки в один год — это рекордное число, — сказал Рабан, прежде чем оставил их обустраиваться. — Наставники потрясены.

Оставшись наедине, три девочки осторожно оценивали друг друга.

— Меня зовут Нян, — представилась та, что слева от Рин. У нее было круглое, дружелюбное лицо, ритмичный диалект выдавал северное происхождение, но все же был не таким неразборчивым, как синегардский. — Я из провинции Кролик.

— Очень приятно, — протянула вторая девочка. Она рассматривала простыни. Пощупала тонкую, не вполне белую ткань пальцами, скривилась и отпустила простыню. — Венка, — без энтузиазма представилась она. — Я из провинции Дракон, но выросла в столице.

Венка была типичной синегардской красавицей — белокожая и стройная, как тростинка. Рядом с ней Рин ощущала себя грубой и вульгарной.

Она поняла, что обе выжидающе смотрят на нее.

— Рунин, — сказала она. — Можно просто Рин.

— Рунин. — Венка искорежила ее имя синегардским акцентом, покатав слоги на языке, как кусочки невкусного блюда. — Что это за имя?

— Южное. Я из провинции Петух.

— Вот почему ты такая смуглая, — скривила губы Венка. — Как коровий навоз.

Ноздри Рин раздулись.

— Как-то раз я вышла на солнце. Тебе тоже стоит попробовать.

Как и предупреждал учитель Фейрик, занятия изматывали. Тренировка по Боевому искусству началась на рассвете следующего дня, во дворе второго яруса.

— Это еще что? — Наставник Цзюнь в рубахе с красным поясом с написанным на лице отвращением осмотрел кучку студентов. — Постройтесь в ровную шеренгу, не толпитесь, как перепуганные несушки.

Кустистые брови Цзюня почти встречались на переносице, и оттого смуглое лицо постоянно выглядело недовольным, словно надвинулась грозовая туча.

— Выпрямите спины. — Голос Цзюня соответствовал лицу — сердитый и безжалостный. — Смотреть вперед. Руки за спину.

Рин постаралась скопировать позы стоящих перед ней однокурсников. Левое бедро зачесалось, но она не осмелилась его тронуть. Она слишком поздно поняла, что нужно было сходить в туалет.

Цзюнь расхаживал перед студентами, довольный тем, что они стоят в таких неудобных позах. Рядом с Нэчжой он остановился.

— Что это с твоим лицом?

Под левым глазом Нэчжи расплылся впечатляющий фингал — яркое фиолетовое пятно на безупречной скуле.

— Подрался, — промямлил Нэчжа.

— Когда?

— Вчера вечером.

— Тебе повезло, — сказал Цзюнь. — Если бы это произошло позже, я бы тебя отчислил. Первое и самое важное правило в моем классе, — сказал он, повысив голос, чтобы все слышали, — никаких безответственных драк. Вы овладеете смертоносными приемами. Если применять их неправильно, можно нанести серьезные раны себе и партнеру по тренировке. Если будете драться, я выгоню вас из своего класса и буду настаивать на исключении из Синегарда. Всем ясно?

— Да, наставник, — ответили они.

Нэчжа оглянулся через плечо и бросил на Рин полный яда взгляд. Она сделала вид, что не заметила.

— Кто уже обучался боевым искусствам? — поинтересовался Цзюнь. — Поднимите руки.

Почти весь курс поднял руки. Рин в панике оглядывалась. Неужели многие уже тренировались до академии? И где же? Насколько они ее опередили? А если она не сумеет их догнать?

— Сколько лет? — спросил Цзюнь у Венки.

— Двенадцать, — ответила та. — Я обучалась стилю Мягкий кулак.

Рин вытаращила глаза. Это значит, Венка тренировалась с тех пор, как начала ходить.

Цзюнь показал на деревянный манекен.

— Серповидный удар ногой из-за спины. Снеси ему голову.

Снести голову? Рин с сомнением посмотрела на манекен. Голова и корпус были вырезаны из единого куска дерева. Голова не привинчивалась, а накрепко соединялась с торсом.

Однако Венку это ничуть не смутило. Она заняла позицию, бросила взгляд на цель, развернулась в прыжке и пнула ногой по голове манекена. Пятка пронеслась в воздухе по четкой дуге.

Нога впечаталась в голову манекена, снесла ее, и та отлетела. Голова с грохотом закатилась в угол, к стене.

У Рин отвисла челюсть.

Цзюнь одобрительно кивнул и отпустил Венку. Она с довольным видом вернулась обратно в шеренгу.

— Как она это сделала? — спросил Цзюнь.

По волшебству, решила Рин.

Цзюнь остановился перед Нян.

— Ты. Выглядишь озадаченной. Как, по-твоему, она это сделала?

Нян встревоженно прищурилась.

— Ци?

— Что такое ци?

Нян покраснела.

— Э-э-э… Внутренняя сила. Энергия духа?

— Энергия духа, — повторил наставник Цзюнь и фыркнул. — Деревенская чепуха. Те, кто превозносят ци до уровня загадки или сверхъестественных способностей, оказывают медвежью услугу боевым искусствам. Ци — не что иное, как обычная энергия. Та же самая, что бежит по вашим кровеносным сосудам и легким. Та же энергия, что заставляет реки течь вниз, а ветер дуть.

Он поднял руку и показал на колокольную башню пятого яруса.

— В прошлом году двое прислужников установили новый колокол. Сами они никогда бы не подняли его на такую высоту. Но с помощью хитроумной системы веревок два человека среднего телосложения сумели поднять предмет в несколько раз больше собственного веса. Этот же принцип, только в своей противоположности, работает и в боевых искусствах. В вашем теле — ограниченный запас энергии. Никакие тренировки не позволят вам исполнить сверхъестественные трюки. Но при должном упорстве и знаниях, куда нанести удар и когда…

Цзюнь обрушил кулак на корпус манекена. Он раскололся, и под рукой ровным кругом разошлись трещины.

Наставник убрал руку. Корпус манекена разлетелся на куски и рухнул на землю.

— Вы сможете сделать то, что обычный человек считает невозможным. Главное в боевом искусстве — это действие и реакция. Углы и тригонометрия. Правильный расчет силы и точный вектор. Напряжение мышц и приложение силы так, чтобы она пришлась точно в цель. Если нарастите большую мышечную массу, вы увеличите и силу. Если отточите технику, сила будет распределяться более точно и эффективно. Боевое искусство не сложнее обычной физики. Если вас это смущает, просто посоветуйтесь с великими мастерами. Не задавайте вопросов. Просто подчиняйтесь.

История была уроком смирения. Не успели они войти в аудиторию, как сутулый и лысый наставник Йим выдал интерпретацию военных затруднений Никана.

— В прошлом веке империя вела пять войн, — сказал Йим. — И все проиграла. Вот почему мы называем прошлый век «столетием унижения».