Новая Зона. Наперекор судьбе - Ольга Крамер Страница 12

– И вернулся в свое время? – подытожил рассказ Женя.

– И вернулся в свое время, – согласился Ранчу. – Почти четыре года эту аномалию изучали, пытались понять, как она возникает, где именно, с какой периодичностью, но ничего путного узнать не вышло. Возникнуть она могла где угодно, никакой закономерности не существовало. Четко было ясно одно – чтобы из нее выбраться, необходимо умереть в том времени. Вот и все. Я был уверен, что ты слышал.

– Нет, – покачал головой пилот. – Но даже если слышал, пулю в голову пустить не решился бы. Слишком ты отчаянный, Ранчу.

– Да ладно. Прикольно же было!

Парень искренне и очень громко рассмеялся, заставив Фролова невольно вжаться в сиденье. Зона, твоя воля, хоть один нормальный человек здесь может обитать?! Все, как на подбор, сумасшедшие! Закашлявшись, парень допил несколькими большими глотками воду из бутылки и завел автомобиль. Ехали они медленно – весь Ленинский проспект пестрил аномалиями. Просто сумасшедшая концентрация. На десяти квадратных метрах можно было насчитать от четырех до шести опасных ловушек. Они искрились электрическими молниями, били вверх огненными столбами, разрушали асфальт, превращая его в бетонную крошку, пульсировали пузырями, похожими на мыльные, поднимали и кружили в вихре дорожную пыль и мусор. Ранчу объяснил, что после выброса аномальной энергии иногда образуются целые аномальные поля. И напомнил, что крайний выброс был очень мощным, да настолько, что в Зоне несколько дней не было связи. Про это пилот знал не понаслышке.

Детектор аномалий на приборной панели замолчал минут через двадцать. К тому моменту, когда аномальное поле осталось позади, опытный сталкер-водитель взмок от напряжения и покраснел, как вареный рак.

Дома по одной из сторон улицы резко сменились лесом. Женя несколько был удивлен этому. В Москве вообще вот так – идешь по городу, и тут раз, среди каменных джунглей – лес. Пройдешь по лесу несколько километров и снова выходишь в город. В других мегаполисах большинство парков – плановые, с большим количеством скульптур, фонтанов, с красивыми грунтовыми дорожками, аккуратно подстриженными деревьями и кустарниками, пестрыми клумбами. А для Москвы такие лесопарки в самом центре города в порядке вещей. Без человеческого вмешательства они разрастались очень быстро, флора и фауна мутировали и стали опасными. Некогда безобидные зверьки стали очень агрессивными. Женя успел убедиться в этом, вспоминая джунгли в Тропарево.

Рассматривая вьюн, плетущийся по забору, Жене показалось, что тот шевелится. Прищурился, повнимательней присмотрелся и понял – ему не кажется. Плющ, цепляясь своими корешками, медленно полз по металлической ограде.

– Ты знаешь, что самое интересное в Нескучном саду? – подал голос Ранчу, когда немного отдохнул от тяжелой дороги.

– Теряюсь в догадках, – машинально ответил Женя, которому совсем не было дела до очередной загадки.

– Андреевский пруд. Говорят, там обитают Каппы.

– Каппы? – Фролов недоуменно нахмурился. – Какие-то особо опасные водяные, затаскивающие местных рыбаков на дно?

– Зря ты смеешься. В японской мифологии каппа – это водяной. Существо, похожее на лягушку и черепаху одновременно, а вместо носа у них клюв. Кстати, в фольклоре говорится, что у каппы очень выражено чувство долга, и, если сделать ему доброе дело, он ответит добром. Но не думаю, что с местными тварями так работает. Я вообще ни разу за все годы не встречал водяных чудовищ. Слышал только, что благодаря Ирму из Москвы-реки выловили плавучую тварь. Поговаривают, она просто огромная!

Женя слушал Ранчу и думал, что были бы сейчас иные обстоятельства, он бы обязательно познакомил этого парня с Василисой и с радостью понаблюдал бы за их интеллектуальной схваткой.

– Интересно, – соврал Женя, но решил поддержать разговор. – А почему это место называют Нескучным? Во время ДО здесь был какой-то парк развлечений? – предположил пилот.

Ранчу посмотрел на Женю через зеркало заднего вида взглядом страдальца, общающегося с полным идиотом. Ощутив себя дураком, пилот уже пожалел о том, что спросил.

– Здесь была усадьба князя Трубецкого и называлась – Нескучное. Но когда начал царствовать Николай Первый, он все выкупил и разбил здесь Нескучный сад.

Женя краем уха слушал экскурс в историю города от сталкера, а сам думал совершенно о своем. Вспомнив ночной случай в странной квартире, где он увидел Василису, пилот пытался связать это с тем, что случилось несколько часов назад. Если ночных призраков он списал на воздействие аномалии на его сознание, то что же случилось сегодня? Абсолютно точно он задремал, но то, что он увидел – сном не было. Фролов словно на короткое время оказался в сознании сталкера, прочитал его мысли, ощутил ту невероятную тоску по матери и увидел то, о чем он думал.

Домыслить ему помешал стрекочущий шум, сильно резонирующий с окружением. Женя встрепенулся, отгоняя мешающие сосредоточиться мысли, несколько раз быстро моргнул и приподнялся, осматриваясь.

Источник шума обнаружился почти сразу. Потревоженные перестрелкой, вырвавшиеся из зарослей сада целеустремленным серо-зеленым облаком, за молодыми людьми летел целый рой крупных насекомых.

– Цикады! – голос Ранчу сорвался на истеричный крик. – Летающие ублюдки! – почти на весь проспект проорал сталкер.

Движимые известной только им целью, насекомые уже почти достигли автомобиля. В салон влетела одна, особо крупная цикада. Насекомое, промчавшись мимо Жени, село сталкеру на плечо и ловко забралось ему под ворот куртки. Ранчу завизжал, панически дернулся, крутанул руль влево, от чего автомобиль занесло, и пилот больно приложился головой о металлический прут. Машинально облизнув до крови прокушенную губу, Фролов не успел даже сориентироваться, как обезумевший от страха Ранчу снова потерял управление, задергавшись на сиденье, словно в приступе эпилепсии.

Тормозить было нельзя – рой вот-вот их настигнет, но если сталкер не совладает со своей паникой, они либо разобьются к чертовой матери, либо попадут в аномалию, что потом костей не соберешь.

Зло зарычав, Евгений ухватил парня за ворот и утащил рыпающегося сталкера на заднее сиденье, а сам с ловкостью акробата перелез на водительское место, взяв управление автомобилем в свои руки. Хуже не будет. В салон ворвалось еще с десяток мерзких насекомых. Одна тварь села Жене на руку, пытаясь прокусить кожаную беспалую перчатку. Уродливое насекомое страха у Фролова не вызывало, но вот отвращение в полной мере. Убрав руку с руля, пилот прихлопнул этого крылатого головастика. Противно хрустнул панцирь, по ладони размазались внутренности, а сама прибитая тварь прилипла к ладони. Машинально вытерев руку о бедро, Женя на секунду обернулся назад. Ранчу, вероятно страдающий инсектофобией в запущенной форме, встал за пулемет и дал очередь прямо по живому облаку цикад. Только тварям это, как слону дробина, лишь драгоценный боезапас потрачен. В шею словно воткнули иголку, Женя шикнул и вытащил уродца из ворота, раздавив его прямо в ладони. Они были крупными, больше семи сантиметров в длину, разноцветными и омерзительными. А еще они очень больно кусались.