Империя троянов - Дмитрий Захаров Страница 12

– Госпожа Лукреция хочет поместить дерзкого кнабе в пыточную камеру! – повернулся к полицейскому мужчина.

– Вы совершенно правы, герр Траубе, и вы, фрейлейн Лукреция! От смердов и бастардов проходу не стало! Милость дому за такие слова! – Швейцар бросил красноречивый взгляд на незнакомку.

Тонкие пальцы дернули Дашу за плечо.

– Фалалей, тетя!

Перед ее лицом болталась крысиная тушка.

– Ляг на землю, байстрюк! – насупился полицейский. – Ты арестован!

– И шалаву заберите, господин полицейский! – крикнул швейцар. – Она мне руку повредила!

– Купи крысу, тетя! Всего полмарочки! Купи!!! – Пронзительный голос оглушил. На приказ мальчик не обратил внимания.

– Сейчас за тобой наряд прибудет, байстрюк! – пообещал полицейский. – Большая честь для смерда, слава небесам! – Он попытался дать мальчишке пинка, но тот ловко уклонился от удара.

– Фалалей! Сам ползи в Кресты, шняга дохлая!

– Смерд гунявый! – Лицо полицейского побагровело, он размахивал дротиком, как боевой палицей.

– Это – кормчий! – звонко проговорила Лукреция. – Неужели ты не видишь, пес?! Юный кормчий! В пыточную его!!! Шнель! – Она завизжала громко, отчаянно.

Даша с холодеющим сердцем увидела, как в розовом зеве красавицы дрожит раздвоенный змеиный язычок.

– Яволь!

Полицейский отцепил от пояса наручники.

– Слово волка! – издал боевой клич мальчишка. – Ату!

Дворняги дружно повернулись к полицейскому, свирепо лаяли, тот испуганно пятился назад.

– Псы ^[5] псов гонят! – веселился беспризорник.

Крысиная тушка не пахнет, сообразила Даша. Муляж, умело созданная талантливым таксидермистом конструкция. Мальчишка взмахнул своим трофеем и обрушил тушку на голову полицейского. Словно пращой припечатал. Блюститель порядка осекся на полуслове, глаза затуманились. Швейцар кинулся к спасительным дверям ресторана, но выпущенное из рук беспризорника орудие угодило ему в затылок. Пробежав два метра по инерции, он упал на порожек.

– Браво! – зааплодировала старуха…

Рыжая девица на скамейке запросто оседала бедра рыжего парня, твердые ножны стучали по худосочным бедрам в такт ее движениям, губы впились в шею любовника.

– Фалалей! – верещал мальчишка. Он подобрал свое орудие, повернулся к девушке. – Живо ходу, чумичка! ^[6]Живо!!!

Даша увидела, как немец чешет кота за ухом. Его спутница улыбнулась, сверкнули острые клыки. Щелкнула застежка, звери бросились в атаку. Мальчик подобрал крысу, служившую ему отличным орудием, и вертел ею, как пращой, не давая хищникам приблизиться.

Подкатил экипаж, наружу неспешно вышел худой мужчина. Смуглая лысина сверкала на солнце, мочку уха оттягивала массивная серьга. Он вел на поводке огромного бультерьера. Пес сделал стойку, мускулы перекатывались под лоснящейся шкурой. Широкую грудь собаки украшал золотой медальон. Готическим шрифтом на нем была выгравирована надпись на немецком языке. «EDEM DAS SEINE». Лозунг над воротами лагеря смерти. «Каждому свое». Мужчина погладил собаку по холке, подмигнул Даше, как старой приятельнице, поднял руку. На длинном ногте висела тонкая золотая цепочка с крестиком. Девушка судорожно хлопнула себя по груди. Она не снимала цепочку даже на тренировках.

– Ходу, чумичка! – надрывался мальчуган. – Трояны возьмут!

Кот впился когтями ему в плечо, бродяжка вывернулся, как ловкий уж, и шмыгнул в подворотню. Повинуясь властному инстинкту, Даша приняла моментальное решение. Она прыгнула следом за беспризорником, успев услышать, как лысый отдает команду бультерьеру.

В подъезде пахло подвальной сыростью и кошачьей мочой. Наверху хлопнула дверь, женский голос спросил на немецком языке, кто-то ответил, дверь закрылась. Мальчишка взлетел на второй этаж, впереди маячило блеклое пятнышко света. Свирепое рычание за спиной не давало времени на размышление. Даша бежала следом за беспризорником, не чуя под собой ног. Мощный толчок опрокинул ее на пол, висок ожгло болью от удара о каменные плиты. Боль воскресила гаснущее сознание, липкая кровь оросила плечо. В полумраке маячила морда пса. Она попыталась ударить сложенными пальцами, но с таким же успехом можно бить в каменную стену. Бультерьер издал торжествующий рык, смрадом пахнуло из пасти. Девушка вцепилась в золотую пластину, лопнула цепь, зверь впился железной хваткой в запястье, издалека раздался писклявый голос:

– Седью жги выжлеца! ^[7] Седью!

Всполохи огня лизнули стены, запах паленой шерсти смешался с формалиновым привкусом химических реактивов. Словно на факультативе по химии студенты жгут карболку. Взревел пес, прыгнул в темноту, воцарилась благословенная пауза…

– Глянь, Тихон, шмара клевая! Юшка на грудях, вся замуроцована, щас помацаю!

– Убери грабли, чудило! Не покойница, чай!

– Шкура гладкая, а по всему видать – шалава ^[8] добрая!

– Одежа порчена седью…

– Так гномы огнивом прошлись! И мы вовремя подоспели.

– Гномы зверя изгнали, трояны шибко лютые теперь!

– Гуни ^[9] повсюду рыщут!

– Гуни завсегда рыщут. Ремесло у них такое. Отойди от чумички, Грек!

– Вона титьки какие! Мочи нет, мацать буду!

Даша ощутила касание к груди, инстинктивно перехватила руку. Человек разразился площадной бранью.

– Чумичка говная, таль припадочная! Едва руку не сломала, зыркай, Тихон, фуфел будет!

– Я говорил, не мацай, чудило!

Тихон поднес чадящую лампу к лицу девушки, и она открыла глаза, подслеповато щурясь. В голове тотчас взорвался салют, руку скрутила горячечная боль. Слабый свет осветил помещение. Похоже на подземелье или подвал. Воздух сырой, ноздреватый, как тающий снег на тротуаре. Пахнет людским потом и вяленой рыбой. Вместе с болью пришло осознание пугающей действительности. Десятилетний мальчуган ловко управлялся чучелом крысы! Вертел, как рыцарь пращу! Удар, и здоровенный полицейский повалился с ног! Метнул тушку и сбил с ног швейцара. Кот набросился на подростка, как разъяренная рысь, мальчишка нырнул в подъезд, а она следом за ним, повинуясь древнейшему на земле инстинкту. Бей и беги. А после всего как сквозь землю провалился. Голову ломит, тошнота подкатывает к горлу, налицо симптомы сотрясения мозга. Левая рука малость опухла, но кости целы. Челюсти пса способны раздробить голень, не то что женское запястье! Ей повезло, зубы хищника лишь ободрали кожу. Пес весил по меньшей мере пятьдесят кило, пасть как у динозавра. Она нащупала металлическую пластину и обрывок золотой цепи. Кто хозяин у собаки, если украшает своего любимца подобной драгоценностью?! Металл на бронзу не похож, мягкий и сверкает, как червонное золото. Кожаная куртка распахнулась на груди, подкладка свернулась от огня. Таинственный герой спас незнакомку от свирепого бультерьера и исчез. Похоже на завязку романтической истории. Она вспомнила, как пахнуло жаром, а затем спасительный обморок поглотил сознание. Ученые считают, что обморок достался людям в наследство от предков. Попытка притвориться мертвым, чтобы не сожрал пещерный медведь. Те, у кого давний предок был храбрым воином, сознание не теряют. А вот потомки трусов хлопаются без чувств, как капризная мадам! Ее предки были трусами, это уж точно! Придя в себя, Даша ощутила страх. Так всегда случается, когда минует смертельная опасность. Она приподнялась на локтях, оглядываясь по сторонам. Низкие своды помещения, колонны подпирали потолок. По углам чадили лампы, извергая тошный запах горящего масла. Сильно пахло рыбой. Сбоку темным пятном маячил дверной проем, к нему вели высокие ступени. Над косяком оскалилась волчья пасть в натуральную величину. Чучело или умелый муляж. Сверху вытесана надпись, резаком по красному кирпичу: «Волчье слово – закон для баклана!» ^[10]