Рыжая Соня и кладовые тьмы - Джордж Бейли Страница 12

Длинная, вытянутая книзу, она могла бы напоминать лошадиную (среди людей такое иногда случается), если бы не четкий рисунок на коже, какой бывает только у гадов. В раскрытой пасти виднелось множество тонких длинных зубов.

— Халима!

Север обернулся и поманил девушку. Та быстро направилась к нему, явно заинтересовавшись находкой Вожака, и, не дойдя до статуи один шаг, остановилась.

— Это нааг! — мрачно и вместе с тем торжественно произнесла колдунья. Она протянула к статуе руку, но, так и не коснувшись, отдернула ее; словно обожглась.— Я должна подготовиться,— неожиданно глухим голосом проговорила Пифия.— Прикажи никому ничего не трогать в этом зале. Особенно это относится к статуям нечеловеческих существ и незнакомым предметам.

— Ты чего-то опасаешься?

— Сама не знаю,— честно призналась колдунья и посмотрела на Севера открытым взглядом, но тут же отвела глаза, подумав, что настало, видимо, время для обещанных Странником находок.— Нааги славились очень мощной магией… Черной магией,— подумав, добавила она.— И если нам доведется столкнуться хотя бы с одним из них…— Она качнула головой, и несколько десятков тоненьких косичек, из которых состояла ее прическа, стайкой крохотных змеек метнулись к Северу, словно стремясь его ужалить.— Если столкнемся хотя бы с одним из них,— повторила она,— справиться с ним окажется весьма непросто. Если вообще удастся…

— Но этот-то, по крайней мере, мертв? — Вожак посмотрел колдунье в глаза, но не нашел в них ответа.— Или жив?

— В том-то и дело, что не знаю,— нехотя призналась Пифия, чувствуя едва ли не вину за свою беспомощность и вызванное этим раздражение.— Вспомни-ка галерею воинов.— Она пронзила Вожака гневным взглядом, словно он лишил ее колдовской силы.— У тебя не возникало невольной мысли, что вот сейчас любой из них выйдет из своей ниши или сойдет с пьедестала и потребует вернуть награбленное?

— Возникало,— согласился Север,— и не только у меня. Но ощущение нависшей угрозы и связанного с ней страха — это как раз то, что так не нравится тебе в наших людях. И с этим нужно что-то делать.

Он замолчал, и взгляды их снова встретились. Вожак ждал ответа, а Халима думала о том, как хотела бы она такого, как сейчас, доверительного разговора, но на другую тему. И с глазу на глаз.

— Ты, как всегда, прав,— еле заметно усмехнулась она.— Но мне нужно время…— Халима нахмурилась, и по ее высокому чистому лбу пробежали тоненькие морщинки.— Думаю, до ночи управлюсь.

— Время у нас пока есть,— кивнул Вожак — По крайней мере, я надеюсь на это.

Воин ободряюще улыбнулся колдунье, и они разошлись, чтобы заняться каждый своим делом.

— Я вижу, твои отношения с Пифией становятся все более сердечными,— ехидно заметила Соня, а увидев улыбку на его лице, густо покраснела от гнева и только с большим трудом смогла сдержаться.

— Перестань,— попросил Север едва ли не виновато и шагнул к ней, чтобы обнять.— Ты же понимаешь, что сейчас как никогда мы должны забыть о раздорах, склоках и разногласиях.

Девушка, однако, ловко вывернулась из его объятий.

— Смотри только, не зайди слишком далеко.— Она усмехнулась, но голос ее дрожал.

Вожак ничего не ответил. Наверное, просто потому, что лучше других знал незамысловатое правило, по которому наряду с другими играет с людьми Рок: чтобы достигнуть главного, пожертвуй второстепенным…

Сейчас главное для него — спокойное согласие между людьми, которых уже стало значительно меньше. А второстепенное… Второстепенными оказались его личные отношения с Соней… Проклятье!

Он взглянул на свою подругу, и, поймав на себе его взгляд, она обворожительно улыбнулась, прекрасно понимая, что пущенная ею стрела попала точно в цель. Настоящий демон в женском обличье! Она и впрямь может вывести из себя любого! И зачем шутник Рок выбрал в качестве платы за согласие с Халимой его любовь к прекрасной фурии?

Занятые лишь друг другом, они позабыли о Пифии, из-за которой и произошла размолвка, и потому не видели ее довольной усмешки. А прекрасная гирканка хоть и не слышала разговора, зато уловила его смысл и несказанно обрадовалась: для предстоящего ей дела ничто не смогло бы оказаться более кстати, нежели неровные отношения Первой Пары Логова.

Ведь в этом случае так легко не заметить подмены!

Север ничего не сказал, а отправился заниматься делом, по опыту зная, что лучшего лекарства от тяжких дум не найти.

Он понимал, что все устали. Причем не столько телом, сколько духом, а значит, людям необходим отдых в спокойной обстановке. Вдвоем с Кучулугом они еще раз осмотрели место, где задумали разбить лагерь, и остались довольны.

Здесь, возле самой двери, оказалось хотя бы довольно чисто.

Правда, на каменном полу валялось немало мусора, но он не шел ни в какое сравнение с нагромождением обломков какой-то утвари, не только густо усыпанной опилками и фекалиями, но и кишевшей крысами.

Эти темно-серые твари оказались необычайно увертливыми, избегали света, но воинам Кучулуга все-таки удалось подстрелить одну. На Севера она не произвела особого впечатления. Крыса как крыса. Только размером с хорошо откормленную кошку… А так ничего примечательного. Зубы, конечно, серьезные, но у таинственных обитателей подземелий, на останки которых Вожак уже не раз наталкивался, клыки были гораздо внушительней.

— Здесь и расположимся,— одобрительно кивнул Север и отошел в сторону.

Внимание его привлекло нечто, что поначалу он принял за огромную паутину, но теперь, подойдя вплотную, засомневался.

— Если это паутина, то паук должен быть ростом с собаку,— заметила Соня, останавливаясь с ним рядом.

Теперь, несколько поостыв, она поняла, что не права. Такое нередко с ней случалось, и она решила загладить вину, сделав первый шаг к примирению.

— Да,— согласился Вожак.— Вот только собаки паутину не плетут.

— И то верно,— подумав, подтвердила девушка, и оба рассмеялись.— Но для плюща он слишком тонкий. Впрочем,— она повела плечом, которое сквозь полупрозрачную кольчугу выглядело еще более соблазнительным,— если крысы здесь как кошки, то плющ запросто может оказаться толщиной со шнурок. Тем более что, судя по всему, он давно уже высох…

Она шагнула вперед и вытянула руку, намереваясь потрогать одну из нитевидных плетей, но Север поспешно остановил ее.

— Пообещай мне не трогать ничего незнакомого,— попросил он.

— Слушаюсь, мой повелитель! — согласилась он и лукаво взглянула на него.— Только, по-моему, ты зря беспокоишься.

— Просто я опасаюсь, что ты окажешься права и вся эта груда высохшей травы,— он окинул долгим взглядом густо увитую плющом стену,— рассыплется в пыль прямо над тобой.

Она так и не поняла, говорил он серьезно или просто подыгрывал ей. Быть может, в другом случае она поступила бы по-своему, но сейчас решила последовать его совету. Девушка представила, что случится, если ей прямо на голову рухнет все это истлевшее переплетение стеблей, и согласилась, что лучше их вовсе не касаться: кольчуга защитит ее от зубов, но не закроет от пыли, а воды, чтобы смыть налипшую на тело труху, у них нет.