Веслом по фьорду! - Андрей Белянин Страница 12

В замке давно ждала мягкая постель. Молодой человек медленно шагал вдоль стены сквозь ночь и думал о спокойных переулках родного сонного Кеница.

Друстар падёт?

А то! [19]

* * *

Утреннее небо брезгливо насупилось, и ад выплеснулся на землю, как помои из старого ведра. Тысячи демонов набросились на затаившуюся крепость. Бледная луна, не успев раствориться в рассвете, дрожала от их страшного рёва, готовая свалиться в обморок.

Звенело железо о железо. Единственный вопль сигнального горна потонул в океане звуков. Заспанные французские легионеры, полуголые, без оружия, выскакивали из казарм, чтобы пролить кровь. Увы, так ничего и не поняв, они проливали на холодные плиты свою собственную. Офицеры в прокуренных номерах борделей наперёд сочиняли оправдательные рапорты, одновременно пытаясь попасть обеими ногами в панталоны. Под дикий рёв викингов это получалось как-то не очень…

О защите Друстара можно было забыть. Даже о самозащите…

Размахивая факелами, захватчики с севера заполняли укрепление, как раскалённое олово глотку. Их было вроде бы и не слишком много, но, тем не менее, везде и сразу.

— К оружию! — хрипло кричал Крайслер, он пытался добежать до ближайшей казармы. Его мучила мысль: где у этой замечательной крепости нашлось слабое место? Почему северные варвары так легко преодолели крутые стены и стражники не остановили их? Ох уж эти викинги… живут как лисы в норах среди дёрна, едят руками, убивают собственных младенцев на начинку для пирога! И как только они могут так неэстетично воевать с благородными дворянами Европы?! Возмутительно!

Враги напоминали ему пьяных троллей. Ревели, вопили, орали, прыгали, кусали собственные щиты, пускали пену изо рта и даже рвали на себе тельняшки. С одним таким Крайслер и столкнулся нос к носу…

Алая кровь с обоюдоострого топора брызнула офицеру в лицо. На фоне разгорающегося пожара силуэт казался чудовищно большим. Но Крайслер не смутился. Да, большой, да, неистовый, но в любом случае не тролль. Обычный враг — из плоти, крови и всего остального. Да ещё наверняка и ест руками, грязный дикарь! А раз так, значит, меч аристократа его поразит. И пусть он имеет опыт многих боёв. Против опыта есть сноровка, против силы — смекалка, а против…

Острие меча встретилось с лезвием топора — вырвался жёлтый сноп искр! Внезапный выпад — и горло дикаря разорвано, и он с хрипом валится к ногам Крайслера.

На земле варвар выглядел ещё внушительнее. Нет. Всё-таки это настоящий тролль! Ганс перекрестил труп, втайне надеясь, что тот воспылает подобно нечисти, но огня вокруг и без того было предостаточно.

Зарево пожаров опередило робкий рассвет. Времени на отдых не полагалось. Зверя сменил следующий зверь. Враги сцепились и отскочили, оценивая друг друга. Барон узнал подростка, которого два дня назад встретил на переговорах. Этой ночью они с капралом вспоминали о нём. Гуннар — сын Торна! Лейтенант устыдился короткой слабости: робеть перед вчерашним ребёнком недостойно европейского офицера, и поединок надо решить быстро. Не раздумывая, немец замахнулся тонким мечом, но…

Гуннар с ловкостью белки увернулся. Меч варвара описал блестящую дугу и прошел сквозь бедро Крайслера. В дополнение к этому малец вмазал противнику кулаком в висок. Барон молча рухнул на кучу бородатых трупов и вынужденно пропустил самые жаркие эпизоды агонии друстарского гарнизона.

Он не увидел героической смерти коменданта Валентине. Прославленный полководец встретил смерть в полном вооружении, в сопровождении трёх телохранителей из корпуса беспощадных — элитных гвардейцев монарха. Все вместе рыцари были похожи на скалистый остров, через который проносится ураган. Их могучие удары валили врагов наповал. Но, несмотря на храбрость, остров утонул в железном мареве…

Молодой барон не видел кончины Доместоса. Губернатор появился на балконе, белый, как простокваша, и мокрый, словно тюлень. Вельможа размахивал пухлым кошельком и просил оставить жизнь «бедному старику». Ради этих серебряных монет его и закололи.

* * *

К вечеру Друстара не существовало. Гордая крепость превратилась в свалку дымящихся руин. Не тронутые огнем тела легионеров все равно кинули в пламя и сожгли: закапывать их слишком большой труд, но и дышать разлагающейся мертвечиной викинги тоже не хотели. Много пепла разлетелось по вольным просторам Карпатских гор…

Кучка уцелевших гасконцев покидала крепость на собственных ногах и один беглец — на телеге. Капрал Педруго хоть и с костылём под мышкой, но передвигался сам, за что благодарил Господа. На носилках болтался избитый Гуннаром Крайслер.

Когда сознание вернулось, он с трудом приподнял голову. Услышал свой неровный, слабый голос:

— Капрал? Как вы?

— Хотите узнать, почему жив? Повезло, знаете ли. Викинги нахлынули через час после вашего ухода. Я получил сильнейший удар в грудь, но спасла броня. Упал в эту самую повозку, благо на сено. Но крепость была обречена. Обречена! Говорят, объединилось десять кланов, а то и больше. Неслыханное дело!

— Что с губернатором? Генералом?

— Святой Пётр вовсю заботится о них, — философски изрёк капрал. — Им теперь лучше, чем нам.

— Понятно. Кого-нибудь вообще спасли?

Педруго пожал плечами:

— Мы все, кто остался, включая лошадь.

Барон опустился на душистое сено. Рана на бедре не давала покоя. Он собрался с духом и спросил:

— А я?..

— Вы храбрец, лейтенант. — Ветеран снова опередил с ответом, — Горнист видел, как вы отважно выпотрошили огромного берсерка. То ещё зрелище! Это потом волчонок Гуннар вас повалил. Странно, что не добил… А я тут как тут, перенёс вашу честь на эту телегу и наложил на рану повязку с сыром рокфор. И если викинги демоны, он — будущий Сатанаил! Чуть не сбросил меня со стены! Такие Гуннары или гибнут быстро, или обретают славу при жизни и вечно живут в сагах. Правда, у викингов что воин, что разбойник — всё одно.

— О боже…

— Нет причин стыдиться, мой господин, вы бились достойно. Раны не смертельны, жить будете. Дам совет, если позволите. Уходите подальше, на восток. Здешняя глушь полна варваров, и Друстара, поверьте, больше не будет…

* * *

Примерно в то же время в побеждённой крепости бушевал пир. Захватчики вынесли из подвалов мясо и вино, сложили в кучу доспехи и оружие и быстренько «накрыли поляну». Трофеи пока не распределяли: страсти должны поутихнуть. Понимали — дыхание битвы, дым и пьяный угар легко приведут к междоусобице, а викинг не убивает викинга хотя бы в первый день победы.

Пленницы дожидались новых супругов — викинги из Долины Зверя долго не держали рабов, они их продавали. Разумеется, в первую очередь женщин. Ибо кому же охота, чтобы по возвращении новая рабыня счастливо разболтала новой хозяйке, как именно, в какой позе и сколько раз её взял «верный» муж госпожи…