Поцелуй обмана - Мэри Пирсон Страница 12

* * *

Сдавшись под натиском наших уговоров, Берди, наконец, стала поручать нам и другую работу помимо вылазок за покупками. Я старалась изо всех сил, не желая прослыть бесполезной неумехой и белоручкой, хотя, говоря по правде, на кухне от меня было мало толку. В цитадели меня близко не подпускали к буфетной, не позволяли дотронуться даже до овощечистки. Я в жизни не крошила лук, но понадеялась на то, что сноровка в обращении с кинжалом поможет мне справиться с таким простым заданием.

Однако я ошибалась.

Спасибо еще, что никто не поднял меня на смех, когда скользкая белая луковица пулей пролетела через всю кухню и ударила Берди пониже спины. Та, не моргнув глазом, подняла снаряд с пола, ополоснула в корыте и перебросила мне. Мне удалось одной рукой поймать и удержать предательницу, удостоившись кивка от Берди, который принес мне огромную радость (в чем я никому не призналась).

У Берди все было устроено просто, без каких-либо излишеств, и вскоре после резки овощей нам доверили прибираться в комнатах для гостей. Всего комнат было шесть, не считая нашего домика с протекающей крышей и бани для постояльцев.

По утрам Паулина и я подметали и мыли полы в незанятых комнатах, взбивали тощие матрасы, расстилали на прикроватных столиках чистые салфетки, а под конец раскладывали веточки пижмы на подоконниках и матрасах, чтобы отпугнуть насекомых и паразитов – особенно тех, кто прибывал сюда вместе с путниками. Номера были обставлены просто, но уютно, запах пижмы радовал, а поскольку комнаты обычно не пустовали, работа занимала всего несколько минут. Однажды Паулина засмотрелась на то, с каким рвением я исполняю свои нехитрые обязанности. «Вот бы тебя допустили к этой работе дома, в цитадели. Там всегда было много немытых полов».

Как мне хотелось, чтобы мне позволили выбирать, чем заняться. Как я жаждала, чтобы родители поняли: меня замучили бесконечные уроки того, что, по их мнению, подобало знать дочери короля, а у меня совсем другие интересы. Попытки обучить меня кружевоплетению неизменно заканчивались беспорядочно перепутанными нитями, не годящимися даже для рыбной ловли, и тетушка Клорис обвиняла меня в том, что я нарочно отвлекаюсь. А когда я признавала ее правоту, это бесило ее еще сильнее. Признаюсь, это искусство даже могло бы заинтересовать меня, если бы его преподавали мне не насильно. Казалось, никого не интересуют мои наклонности или способности. Я чувствовала себя куском сыра, который засунули в дальний угол покрываться плесенью.

Кратковременные компромиссы только сильнее раздражали меня. Помню, как мать, обратив внимание на мою склонность к языкам, предложила мне поднатаскать в диалектах Морригана братьев и нескольких младших кадетов. Некоторые из этих диалектов особо сложны, это почти самостоятельные языки, так мало у них сходства с наречием, на котором говорят у нас в Сивике. Но даже этой небольшой поблажке вскоре положил конец королевский книжник, после того, как в один прекрасный день я поправила его ошибку в диалекте горной провинции Сиенсы. Книжник заявил королеве, что он и его помощники лучше меня справятся с преподаванием. Может, хоть здесь, на постоялом дворе, я найду применение своим способностям, разговаривая с приехавшими издалека постояльцами на их языках.

С мытьем пола и уборкой я справлялась легко, а вот другие работы давались с трудом. В цитадели я видела, как служанки легко, одной рукой вращают стиральные барабаны. Первая попытка – и мне прямо в лицо плеснула грязная мыльная вода, потому что я забыла закрепить защелку. Паулина изо всех сил старалась удержаться от смеха. Развешивать белье на просушку оказалось не проще, чем стирать. Когда я развесила полную корзину простыней и отошла, чтобы полюбоваться своей работой, налетевший ветер сорвал их с веревки, а деревянные прищепки испуганными кузнечиками разлетелись во все стороны. Каждый день работы по хозяйству приносил новую боль в новых местах – болели то плечи, то икры, даже кисти рук, непривычные к выкручиванию, отбиванию, отжиму. Простая жизнь в маленьком городке оказалась совсем не так проста, как я представляла, но я была полна решимости научиться всему. Если жизнь при дворе и научила чему-то меня нужному, так это выносливости.

Вечерами работы было особенно много, таверна была полна горожан, постояльцев, рыбаков, пришедших отдохнуть и скоротать время с друзьями. Их ждала похлебка или жаркое, веселый смех, а иной раз острое словцо Берди, над которым дружно хохотала вся таверна. Главным, что привлекало гостей, была простая, но вкусная и сытная еда. Летом число постояльцев всегда увеличивалось, а поскольку приближался ежегодный Праздник Избавления, народу в городке было вдвое больше обычного. Уступив настойчивым просьбам Гвинет, Берди признала, наконец, что и в обеденном зале лишние руки не помешают.