Лямель и принцесса Нарла - Сеймур Алиев Страница 12

– Фу, какие нежности. Хорошо, что я гриб! – продолжая сидеть на плече поэта с довольным лицом слона, сказал Фунгус.

Вдруг откуда-то из глубин леса вырвался ужасающий звук. Он был повсюду, буквально окружил странников со всех сторон. Рычащие, воющие голоса сменялись заразительным смехом, словно под каждым кустом таилось нечто жуткое. Страх окутал всех и вся. Семриаль прижалась к друзьям, а они тем временем взяли первые попавшиеся палки для отражения натиска смеющихся волков (никак по-другому нельзя было объяснить адскую смесь воя и хохота, да и долго соображать не было времени). Они прислонились спинами друг к другу и, пристально глядя в лесную темень, ждали. Их тела покрылись холодным потом, зрачки наполнились беспокойством, а сердца бешено колотились. Ужасающие звуки доносились всё чётче и чётче, и вот уже слышно было рычание из ближайших кустов, как внезапно всё притихло, и лес облачился в свою привычную тишину. В кромешной темноте можно было уловить лишь сдерживаемое дыхание путников. Прошло уже некоторое мгновение, но звери так и не предстали перед ними, будто никаких рычаний и не было, и испуганные друзья уже успели засомневаться, не послышалось ли им всё это. О спокойной ночёвке в этом проклятом лесу уже не могло быть и речи. Творилось нечто неладное. Путники, не смея издать даже писка, скорее принялись запрягать лошадь, как вновь послышались тревожные голоса. На сей раз это был топот массивных шагов, по ощущениям напоминающий толпу троллей, мчащихся со всех сторон. Шум был настолько жутким и устрашающим, что путники пожелали убежать не оглядываясь, ибо из старых сказок все слышали про зловещих великанов троллей, любящих человечину. Лямель и Руан снова подобрали палки, понимая, однако, бесполезность своих орудий.

– Семриаль, бери Фунгуса и беги! – вырвалось у Лямеля.

– Нет, я вас не оставлю!

– Нет времени на это, Семриаль, ты можешь ещё сбежать! – резким тоном промолвил Руан.

– Нет и ещё раз нет! – стукнув ногой об землю, крикнула Семриаль.

– Упрямая, как мул! – не стерпел Руан.

– Семриаль, пожалуйста, уходи, прошу, – глаза поэта с негодованием и с огромной мольбой глядели на нимфу.

Шаги всё приближались, и скоро они достигли бы Лямеля, Руана и Семриаль, которые не желали убегать, а также Фунгуса, который явно желал убежать, только вот не знал куда.

– Значит, так, люди, – отозвался гриб, – я вас как бы не бросаю, но быть приправой к блюду не хочется, – сказав это, он застыл, обратившись в обычный гриб.

Топот был уже почти близок, как вновь воцарилась прежняя тишина. Путники были в недоумении. Испуганные до костей и вися на волоске от погибели, они не могли понять, что происходит. И тут Лямелю в голову пришла недобрая мысль: «А не проделки ли это ведьмы?» Но Семриаль быстро развеяла возникшие сомнения, объяснив, что не ощущает присутствия своей сестры.

– Тогда что это было?

– Не знаю, Лямель, но магией тут не пахнет. Это нечто другое.

– Самое страшное то, что мы не знаем, чего ждать дальше, куда идти и разумно ли трогаться сейчас? – добавил Руан, затачивая концы деревянных палок своим ножом, с которым не разлучался.

Друзьям недолго пришлось ломать голову: вдруг тишину лесной чащи Мервиля снова нарушили звуки. На сей раз ни вой волков, ни грохот троллей не доносился до слуха друзей. Где-то неподалёку послышался лишь отчётливый вопль о помощи, мольба… терзавшая душу мольба. Лямель и все, кто был рядом, кроме Фунгуса (он всё ещё притворялся обыкновенным грибом), в очередной раз были ошеломлены, но не сдвинулись с места. Их добрые и отзывчивые сердца не могли выдержать столь яростных криков о спасении. Совесть терзала души, ослабляя бдительность. Наконец, не выдержав, Руан обнажил лезвие с намерением пойти и узнать, в чём дело, как рука друга остановила его.

– А ты уверен, что там кто-то есть? – взглядом указывая в темноту, спросил Лямель. – Кто-то, кто нуждается в помощи?

Пронзительный и холодный голос поэта будто пробудил Руана и он, погасив в себе пламя энтузиазма, взял в расчёт слова друга, безмолвно слушая предсмертные стоны. Ещё немного – и вопли прекратились вовсе, уступая место тишине. Было предельно ясно: чужой взор с недавних пор следил за ними. «Но почему же этот кто-то не покажется, не нападёт на нас, если вынашивает в себе злые намерения? Если всё не так, то какой смысл пугать безобидных путников, заблудившихся в лесу?» – подумалось им. Всё было странно, так странно.

– Кто здесь? – крикнула Семриаль.

Эхо её раздалось по всему лесу, и не успело оно притихнуть, как раздался могучий голос в ответ:

– А КТО ВЫ? – будто исходящий из глубин драконьей пасти прозвучал зловещий голос.

Друзья переглянулись от испуга, но всё же, взяв себя в руки, ответили. Точнее ответил Лямель:

– Мы добрые люди, заблудившиеся тут. – (Поэт не счёл нужным уточнять, как именно они заблудились, не зная наверняка, как голос отнесётся к их недавним приключениям, и вообще доброе ли существо, стоящее за этим голосом.) – Мы хотели отдохнуть и сразу же покинуть поляну, не беспокоя ваши чертоги.

– НО ТЕМ НЕ МЕНЕЕ ВЫ ПОБЕСПОКОИЛИ! – изрёк могучий голос.

– Мы просим прощения. Просто тут так темно, как в брюхе домового. Но не волнуйтесь, мы сейчас сворачиваемся и уходим, – Руан, неестественно улыбаясь, начал собирать остатки вещей, но голос продолжил.

– НЕТ! НИКТО НЕ УЙДЁТ.

Тут друзья и поняли, что оказались в очередной беде, где-то в беспросветной чаще. К тому же в компании таинственного существа, не желающего отпускать их подобру-поздорову.

– А кто вы? – спросила Семриаль.

– КТО Я? КТО Я? – засмеялся голос. – Я ЗВУК!

– В смысле? – недопонимая, спросил Лямель.

– Я ЗВУК, ЗВУК ВСЕГО ЛЕСА!

Путники переглянулись, так и не поняв ничего.

– Так выйди к нам, Звук Мервильского леса, и я Семриаль, хранительница знаний, и друзья мои, Лямель и Руан, поприветствуем тебя с почтением.

Голос начал судорожно смеяться, заставив содрогнуться всё вокруг.

– Я УЖЕ ПЕРЕД ВАМИ, – и, видя, как путники с испугом оглядываются по сторонам, разъяснил: – ЕСЛИ Я ГОВОРЮ С ВАМИ, ЗНАЧИТ, Я ПЕРЕД ВАМИ. Я ЗВУК, А НЕ СУЩЕСТВО, ИЗДАЮЩЕЕ ЗВУК, КАК ВЫ. Я САМА СУЩНОСТЬ ЗВУКА.

Путники были в глубочайшем замешательстве, ведь никогда ранее им не доводилось встречаться, да что встречаться, слышать даже о таком. Даже всезнающая Семриаль не могла скрыть изумления. А голос всё продолжал:

– Я ПЕНИЕ ПТИЦ, ГОЛОС ЗВЕРЕЙ, ШУРШАНИЕ РУЧЬЯ, ЧТО ВЕКАМИ ПРОТЕКАЕТ В ГЛУБИНАХ ТИСЕЙДОНСКИХ ХОЛМОВ. Я ШЕЛЕСТ ЛИСТЬЕВ, ГУЛ УТРЕННЕГО БРИЗА И НОЧНЫХ УРАГАНОВ.

– А как нам выбраться из вашего леса?

– НИКАК. ВЫ СЮДА ПОПАЛИ, ЗДЕСЬ ВЫ И ОСТАНЕТЕСЬ. МНОГО ПУТНИКОВ ЗАТЕРЯЛОСЬ В НЕПРОХОДИМЫХ ЗАРОСЛЯХ МОИХ ВЛАДЕНИЙ, НАЙДЯ ТУТ СВОЮ ПОГИБЕЛЬ. КТО ЗАТЕРЯЛСЯ, УБЕГАЯ ОТ ТРОЛЛЕЙ, КТО БЕЗНАДЁЖНО СЛЕДОВАЛ ЗА ДЕТСКИМ ПЛАЧЕМ.