Я живу в этом теле - Юрий Никитин Страница 12

Я стоял неподвижно, плечо уперлось в дверной косяк. Глаза,привыкшие к яркому свету комнатных ламп, выхватывали только желтые пятна фар,оранжевые огни в окнах напротив, потом я начал различать силуэты.

Мазнул взглядом по темному небу, снова вперил взор в домнапротив: в одном из окон раздевалась женщина с развитой фигурой… ощутилнеудобство, поерзал, взгляд словно сам поднялся кверху.

Мир, в котором я теперь, накрыт темным исполинским куполом.Тысячи звезд усеяли свод, тусклые и яркие, мерцающие и недвижимые. То ли воздухоказался на редкость чистым, без облаков и ядовитого смога, то ли еще что, но яощутил, что смотрю и смотрю неотрывно на эти звезды, а холодок со спинырасползается по всему телу, пробирается во внутренности, ползет ледянойструйкой к сердцу.

Это и есть звезды, о которых говорил еще отец этогоразумоносителя, о которых это существо читало в учебнике астрономии. Скопленияраскаленного газа, что находятся от меня, от этого балкона, на расстоянии…тысяч и тысяч, но не километров, не сотен тысяч километров, а сотен световыхлет! Это значит, что свет, который распространяется почти мгновенно, оттудалетит многие и многие годы. И что весь этот мир, где я нахожусь, –крохотнейшая песчинка в абсолютно пустом мире. Земля в сравнении с зауряднойзвездой, каких мириады, – песчинка рядом с небоскребом. Но сами звездыразбросаны в пустоте, как песчинки: одна над Тихим океаном, другая – надАтлантическим, третья – над Африкой. Да нет, куда реже…

А что же планета Земля, перед которой звезда –небоскреб?

А что же я, мелькнула жутковатая мысль, которому эта планетакажется бескрайним необъятным миром? Каково мое место в этом чудовищно,невообразимо огромном мире?

В страшной пугающей черноте космоса я састрономической неспешностью двигался мимо нейтронной звезды.Идеально круглый шар блестит как зеркало, и хотя размером почтис Юпитер, но на нем не найти горного хребта даже в миллиметр высотой.Чудовищная гравитация выровняла поверхность до холодного ужаса идеально. Ижить там невозможно, я лечу… сам?.. в каком-то аппарате?.. Нет, я не лечу, япросто двигаюсь. Медленно и неспешно двигаюсь через космос… Сам по себе?.. Вомне нечеловеческая тоска, ибо прошли миллиарды лет с того времени, как я ужедвигаюсь через пространство, тянусь через этот континиум, астрономическимедленно перехожу от одного мира к другому… но везде чернота, однако надо жить,искать…

Смутно я чувствовал, что во всей Вселенной больше нет жизни.Что есть только я, единственный, от этого тоска росла, уже нечеловеческаятоска, вселенская тоска.

Очнулся от ужаса в холодном поту. Сердце колотилось, какбудто я бежал на высокую гору. Я лежу в комнате своего разумоносителя, ночернота космоса еще во мне. Грудь сжимает тоской. Страх размером с горныйхребет не вмещается в мое человеческое Я. Краем сознания я ощущаю, чтовоспринял только тень тени того, что ощущает то Иное, с чем или кем я был накакой-то жуткий миг связан.

Я умер бы, мелькнула мысль, пробудь в этом странном контактедольше или вмести в себя больше. К счастью, человеческое сознание снабженопредохранителями, ими снабдила эволюция, остальную массу чувств я просто невоспринял. А те, кто воспринимал, вымер. Наверное, в первобытных или не совсемпервобытных племенах не могли понять, почему кто-то вдруг падает замертво безвсякой видимой причины.

Это называется сон, вспомнил я. По телу еще ходил холод,вздымая на коже пупырышки и волосы. Сон – это… Это нечто страшное изагадочное, разумоносителям все еще непонятное. И неисследованное. Никтона этой планете все еще не знает, что это такое. Как кипит плазма в недрахзвезды за сто миллиардов световых лет – знают, но что происходит с каждымиз них каждые сутки – не знают.

Черт, да где же я был? Что со мной творилось в то время,когда я лежал в бессознательном состоянии? Это ж не специально для меняпридумано! В так называемый сон впадает каждый житель этой планеты, будь ончеловек или собака. Не знаю, спят ли амебы, но люди впадают в это странноеоцепенение все…

С другой стороны, мелькнула судорожная мысль, за это времяможно скачать все файлы из моего мозгового харда. Да и не только скачать!Скачать можно за наносекунду, а за целую ночь меня можно какперепрограммировать всего с головы до пят, так и вовсе…

Холодок превратился в ледяную волну. Да, во времясемичасового оцепенения со мной можно сделать настолько много, что…

Нет, лучше об этом пока не думать. Надо поскорее понять, чтоот меня требуется, и как можно быстрее выполнить свое предназначение.

Что это было? Если сон – лишь слегка искаженноевосприятие повседневности, как принято здесь считать, то откуда такой сон? Вэтом человеческом теле я никогда не был в космосе! Да еще в таком космосе.

Из кухни дразняще пахло жареной яичницей с ветчиной. Звякалитарелки, журчала вода. Привычные звуки, но сердце стиснула такая тоска, что яеще долго лежал, стараясь заставить себя вести так, чтобы не вызыватьподозрений существа, именуемого моей женой.

Из кухни донесся веселый голос:

– Ты опять, лентяюга, валяешься? Уже одиннадцать часов!

Лена, та самая, что долго была по здешним ритуалам именномоей самкой, потом ушла, согласно другим ритуалам, и которая живет одна вольнои свободно. Правда, все чаще и чаще заглядывает ко мне, иногда готовит, словнососкучилась по той размеренной жизни, которую презирала.

– Я не валяюсь, – ответил я сипло, – я простолежу. Нет, уже встаю.

– Долго же ты встаешь! Завтрак готов.

– Ты жаворонок, – пробурчал я, – а вот мы,благородные совы…

Дальше я позволил своему разумоносителю говорить вместоменя. Ничего сложного, ибо, как все эти люди, так они зовутся, состоят изатомов, так и вся их жизнь состоит из готовых алгоритмов. Когда алгоритмыкасаются целых стран, то их называют сценариями. Так и говорят, что событияразвиваются по такому-то сценарию. У отдельных особей набор алгоритмов чутьбольше, но все же человек мыслит, как признали сами люди, лишь четыре минуты всутки. Остальное – инстинктивные реакции. Человек заученно идет на работузаученным маршрутом, улыбается, говорит готовые фразы и отвечает тоже готовыми,неожиданности не случались.

– Да иду я, иду! – крикнул я. – Просто всюночь не спал!

– То-то у тебя в раковине четыре грязные чашки из-подкофе…

– Ничего, – буркнул я. – У меня еще двекоробки в запасе.

– Кофе вреден на ночь!

– Ага, вреден…

В ванной, пока чистил зубы, снова долго смотрел в зеркало.Оттуда на меня подозрительно пялился вполне нормальный мужик, интересный даже,как сказали бы женщины, только в глазах какое-то недоумение и даже затаенныйстрах. На полочке выстроились кремы, шампуни, увлажнители, смягчители,антипрыщители – все в дорогих флаконах, над формой которых ломают головывысококлассные конструкторы. Они и получают вдесятеро больше конструкторовкосмических кораблей. Кого волнует дальний космос? А вот прыщи на харе…