Большой погром - Василий Сахаров Страница 12

Всерьёз поразмыслить над захватом Крыма и Тмутаракани не получилось, поскольку меня отвлекли.

Примчался Девлет и доложил, что в одном конном переходе от моей ставки идёт бой. Об этом сообщили дозорные патрульной группы.

Кто и с кем дерётся, непонятно. Рубятся два отряда. В одном – шесть-семь десятков. В другом – около двухсот. Схватка происходит на юге, то есть там, откуда должны прибыть послы Ковтундея.

Как поступить? Я не сомневался. Приказал поднять двести чёрных клобуков из крепости, а также всех воинов, кто находился в главном становище орды, и взять заводных лошадей. Идём к месту боя, посмотрим, кто дерётся, а потом, если понадобится, вмешаемся. Скорее всего, байгуши рыскали по степи и напоролись на послов. Решили их ограбить, и начался бой, который к моменту нашего появления на месте боестолкновения мог уже закончиться. Всё-таки расстояние немалое, ибо один конный переход равняется двадцати четырём километрам. У разных народов свои единицы измерения, но этот стандарт в переводе с вёрст именно таков. Когда Российская империя в моей исторической реальности расширялась в сторону Кавказа, казачьи станицы ставили именно на такой дистанции. Поэтому между кубанскими станицами Кавказской казачьей линии, как правило, ровно двадцать четыре километра.

По коням! Сборы были недолгими, чёрные клобуки к бою всегда готовы, и наш отряд помчался на юг. На ходу в него вливались десятки и полусотни степняков, а также дозорные, которые вели к цели. Двигались мы быстро и к вечеру оказались на поле боя. Как я и предполагал, на послов напали дикие половцы, которые никому не подчиняются, и людей хана Ковтундея уже перебили. Степные разбойники гонялись за отбившимися лошадьми и собирали хабар. Они разбрелись, расслабились, и в этот момент появился наш отряд.

– Девлет! – окликнул я Кулибина.

– Мой хан?! – приподнявшись на стременах, посмотрел он на меня.

– Байгушей бить! Командуй!

Он кивнул и взмахнул рукой, начиная отдавать приказы. Воины быстро пересели на заводных лошадей и, оставив на месте коноводов, помчались в бой. В центре чёрные клобуки и полусотня молодых гэрэев. Остальные начали охват байгушей с флангов. При мне на невысоком холме остался резерв, три десятка русичей.

С дикими криками и боевыми кличами, стреляя из луков, сотни моих всадников налетели на диких половцев, которые не успели собраться в кулак, и они, не выдержав удара, разлетелись в разные стороны. После чего мелкими группами попытались просочиться в степь, и один отряд в полсотни клинков, проскочив мимо гэрэев, вылетел на нас и начал движение мимо холма.

Я не хотел боя. С прошлого года не доставал из ножен меч ради схватки. Однако бой сам искал меня, и уступать беглецам дорогу я не собирался.

Броня на мне простая, кожаная. Конь свежий. На голове круглый степной шлем с меховой оторочкой. Слева – кавалерийский щит. Из оружия – пара кинжалов и стальной меч. Воины из охраны вооружены лучше. Они успели вздеть брони, а многие, в дополнение к мечам, имели копья и тугие луки.

Молча, приподняв правую ладонь, я указал воинам на степняков, и они меня поняли. Кто имел луки, послал в противника стрелы. По два-три выстрела сделал каждый, и треть метательных снарядов задела людей или лошадей. Беглецы удирали беспорядочной толпой, прикрывая командира, а стрелы добавили хаоса, и когда байгуши оказались от нас в сотне метров, я взмахнул рукой. Пошли!

Скатившись с холма и набирая скорость, мой отряд налетел на половцев, и я сразу нацелился на вожака. Он был в добротной кольчуге, как у русских дружинников, и неплохо вооружён. Лицо не разглядеть, оно закрыто шлемом с нащёчниками, да и не важно это. Он мне нужен как свидетель того, кто перебил послов Ковтундея. А то лишние проблемы с соседями, пусть даже дальними, не нужны. Здесь моя земля, пока орда кочует вдоль Саксагани, и за всё, что в этих краях происходит, отвечаю я. Раз уж назвался ханом.

Приподнявшись на стременах, косым ударом я свалил степняка, который прикрывал вожака. Клинок рассёк ему шею, и степняк вывалился из седла, а мой конь грудью ударил вражескую лошадь, и животное отскочило в сторону. Дорога свободна.

– Стой! – закричал я командиру диких половцев, который попытался оторваться.

Он обернулся, и я разглядел его лицо. Усатый, слегка скуластый брюнет. Есть примесь степной крови, но в основе славянская.

«Опять какой-то беглец с Руси», – подумал я, вспоминая прошлогоднюю встречу с князем Ростиславом Юрьевичем, и, развернув клинок, плашмя ударил жеребца по боку.

Конь зло всхрапнул и начал разбег. Вожак половцев, а вслед за ним я вырвались из общей свалки, в которой мои воины побеждали, и помчались по степи.

Бешеная скачка по весенней степи. Под копытами коней сухая трава и бурьян, а местами – молодая зелёная поросль. Кругом холмы, овраги и редкие кусты. Вожак половцев отрывался от погони уверенно, хороший под ним конь, и через несколько минут, понимая, что догнать его не получится, я стал придерживать жеребца.

И в этот момент мне улыбнулась удача. Скакун противника споткнулся и захромал. Видимо, попал копытом в прикрытую травой яму или нору суслика. Это мой шанс догнать беглеца, и я отпустил повод. Жеребец рванулся вперёд, и через минуту я настиг вожака байгушей.

Он был готов к схватке. Развернулся навстречу, в его руке прямой меч. Но снова беглеца подвёл конь, который опять споткнулся.

Противник потерял равновесие. Всего на мгновение, однако мне этого хватило. Используя меч словно дубину, я ударил его по шлему, и вожак повис в седле. Я нанёс второй удар, и беглец, словно набитый камнями мешок, свалился наземь.

Я спешился, отпустил жеребца – он приучен, далеко не уйдёт, – подошёл к потерявшему сознание противнику и обыскал его. Ножи и меч в сторону, а больше у него ничего не оказалось.

– А-а-а… – приходя в себя, застонал он.

Похлопав его по щекам, я помог ему оклематься и, когда он дёрнулся, прижал его ногой к земле:

– Спокойно.

Он расслабился, дурить не должен, и я спросил его:

– Ты кто? Звать как?

Краткая пауза, и ответ:

– Судимир Кучебич… Дружинник князя Святослава Ольговича… Командовал половцами, которые пришли к нему на помощь в прошлом году…

– А здесь что делаешь?

– Нас разгромили… И я воинов вместе с семьями в степь увёл… Потом семейные к Токсобичам переметнулись… А я дальше в степь ушёл…

– Куда двигался?

– Думал за Днепр податься…

– А послов Ковтундея зачем перебил?

– Я не знал, что они послы… Просто припасы закончились… Что со мной теперь будет?

– Отдам тебя Ковтундею, если пользы никакой не будет.

– А если будет? – Он посмотрел на меня.

– Когда что-то интересное скажешь или выкуп за себя предложишь, тогда и поговорим. – Как раз подъехали мои воины, и я кивнул на Кучебича: – Этого ещё раз обыскать и связать. Он живым нужен.