Раб из нашего времени. Книга двенадцатая. Затерянный город, или Каждому свое - Юрий Иванович Страница 12

Естественно, мы отошли от стены метров на пятнадцать, собираясь двигаться дальше. Никому не хотелось подвергаться воздействию чужой магии, пусть даже невидимой.

Зато я окончательно понял, что наши подопечные каким-то образом понимают русский язык, когда прозвучал совет-шутка от профессионального клоуна:

– Не так ты смотришь, господин Бармалей! Ох, не так! Следует приложить к глазам, как бинокль, дыньки своей учительницы, тогда и прозреешь! Ха-ха! – Только вместо слова «дыньки» он употребил более фривольное словечко и нечто вульгарное, касающееся грубого секса, добавил.

И вот после этих его фраз четко удалось просечь реакцию «карапузов» по эмоциям, преобладающим в их аурах. Эулеста смутилась и засмущалась. Цилхи – изволила гневаться. Багдран – еле удержался, чтобы не броситься с кулаками на моего друга. Ну и младший Руд попытался скрыть свою ярость, пиная ногами ни в чем не повинную горку мха.

«Ничего себе! – воскликнул я мысленно. – Как же это у них получается? И я с земляком теперь что, ни о чем посекретничать не смогу?»

Польза от данного события оказалась двойная. Первое: мы стали осторожней обмениваться мнениями, используя в важных мелочах только наши условные сигналы, а порой и говоря при этом совершенно противоположное. Второе: для нас отыскалась вполне приемлемая, если не деликатесная, еда. Потому что горка мха оказалась этакой здоровенной улиткой, живущей под прочным, но весьма эластичным панцирем.

Можно было бы улитку даже черепахой назвать, будь у нее ноги и голова на длинной шее. А так громадная улитка, только не в ракушке. И подобных простейших, когда мы стали присматриваться, здесь оказалось невероятно много. Как они от нас до того скрывались? А попросту надолго замирали на месте при малейшем сотрясении почвы. Передвигаясь, следов в виде слизи не оставляли. Хладнокровные – значит, и моя магия, рассчитанная на теплокровных, не действовала.

И держались они под своими эластичными, но невероятно прочными панцирями ух как крепко! Но разве устоит подобная крепость против стальных кинжалов? Пока собирали, шли, выбирали место и делали костер, а потом и готовили, Леонид придумал сводное название для найденного нами существа: улипа́ха.

Зато на вкус, с местными травками, с неким подобием кедровых орешков и с жареными грибами, улипа́хи оказались изумительными. Не хуже их плавающих в теплых океанах собратьев. Если бы еще и соль у нас была, получилось бы воистину царское блюдо. Да перец… Да нужные приправы…

Привал на обед у нас растянулся часа на два. Но сытость придала нам уверенности в себе и усилила жажду дальнейших действий. Настроение тоже поднялось. Особенно после предложения Руда сделать из панцирей улипа́х этакие защитные шлемы. Жаль, что по величине они подошли лишь ему да Цилхи. Но юноша не унывал, утверждая:

– Обязательно и более крупные отыщутся в глубине леса. Надо только поискать. Представляете, как здорово: шишка тебе по голове «Бум!», а тебе хоть бы что. Так что я поищу?..

Хорошо уже, хоть спрашивал, пусть и не глядя в мою сторону. Усвоил все-таки главное правило: дисциплина превыше всего. Так что я не преминул добавить сухости, авторитарности и безапелляционности в свои слова:

– Отправляемся дальше! Порядок движения – прежний.

Невзирая на приятную тяжесть в желудках, мы даже ускорились. Уж очень нам хотелось добраться все-таки до ворот этого злосчастного, мягко говоря, города. Но, увы и ах, в последующие четыре часа ни единого створа, дырки, шва, запорного устройства или хотя бы трещины в монолитной стене так и не отыскали. При этом мы обошли уже больше половины периметра крепостного сооружения. И вполне логично предположили: хоть по кругу обойди – в город так и не войти.

– А три раза обежать – можно сразу умирать! – в притворной печали Леонид выдавал на-гора грустные стишки. – Дети случайно в лесу заблудились, их педагоги от счастья напились, вместе с собакой на поиск пошли, от них лишь подметки и зубы нашли.

Это он так напоминал намеками, что именно мы являемся опекунами для четверки великовозрастных «карапузов». Поэтому я плюнул на дальнейший обход стены и стал заблаговременно подыскивать место для ночлега. Для этого пришлось перемещаться зигзагами, углубляясь в лес и пытаясь высмотреть нечто подходящее. Прошлая ночь закончилась нормально (относительно), и нас бы устроило точно такое же полуповаленное дерево с крепким еще стволом. Только вот, сколько ни искали, ничего подобного не попадалось.

Эулеста предложила ночевать под самой стеной:

– Почему-то уверена, что серые магические щупальца для нас безвредны.

– Мне бы твою уверенность, – сомневался я, предпочитая соорудить этакий форт из коряг и крупных веток. – Уж лучше часа два поработаем хорошенько, зато потом будем спать не в пример спокойнее.

– Правильно! – поддержал меня заместитель по боевой, физической и политической подготовке. – И лучше всего импровизированный шалаш с баррикадой вокруг пристраивать вон к тому дереву. Очень удобное место.

Только вот хитрые Свонхи пахать и трудиться не хотели. Причем настолько, что после многозначительных переглядываний между собой решились на раскрытие очередной семейной тайны. Скорей всего, и магистр артефакторики, их дядя, не ведал всех умений и способностей собственных племянников. Иначе рассказал бы мне. Не думаю, что стал скрывать бы то, что могло помочь нам всем.

Говорить начала Цилхи, изначально попытавшаяся выторговать для себя и родни некие преференции:

– Мы окажем тебе помощь в проникновении в город, но только при выполнении нескольких условий. Первое: ты никогда и ни при каких обстоятельствах не имеешь права поднимать на нас руку. Также не имеешь права крикнуть и что-либо приказать. Только вежливое обращение, основанное на взаимоуважении и сродни совещательному. Второе…

Но я ее перебил, демонстративно потирая ладони и добавляя в голос холодного презрения и сурового цинизма:

– Кого мне надо отстегать крапивой или кому следует переломать ноги, чтобы они поняли, что командир должен знать обо всем?! А могу и зубы выбить!.. А могу и волосы выжечь всем четверым! Вместе с бровями и ресницами!.. Прямо вот сейчас!.. Немедленно!..

Поверили! Даже Леонид поверил и испугался, пытаясь самоотверженно преградить мне путь, когда я с поднятой ладонью шагнул в сторону двойняшек. А уж аура всех наших подопечных пошла коричневым цветом страха и полыхнула пурпуром гнева. Затем покрылась рябью смирения, когда слегка заикающаяся Цилхи продолжила: